– Почему у нас не может быть даже того, что есть у Инги и Станислава? Да, пусть в Советском Союзе, но они двадцать лет вместе. Двадцать лет.
– Потому что они стукачи. Потому что продали души за двухкомнатную квартиру и даже ее лишились. Мы с тобой слишком многого хотим от советской жизни.
– Мне от этой жизни ничего не надо. Только тебя.
– Меня, и горячую воду, и электричество, и маленький домик в глуши, и государства, которое не требует твою жизнь в обмен на такие мелочи.
– Нет, – упрямо повторила Татьяна. – Только тебя.
Александр завязал ей голову шарфом и всмотрелся в побледневшее личико.
– И государства, которое не требует твою жизнь в обмен на меня.
– Должно же государство что-то требовать, – вздохнула она. – В конце концов, оно защищает нас от Гитлера.
– Да. Но кто защитит тебя и меня от государства?
Татьяна крепче сжала руки. Она должна любой ценой помочь Александру. Но как? Каким образом? Как спасти его?
– Разве не видишь? Мы живем в государстве, где постоянно идет война. Коммунизм – это война с тобой и со мной. Поэтому я и хотел спрятать тебя в Лазареве. Пока война не окончится.
– Ты выбрал не то место, – покачала головой Татьяна. – Сам сказал, что во всем Советском Союзе не найдется безопасного уголка. Кроме того, война будет долгой. Немало времени уйдет на то, чтобы переделать наши души.
Александр стиснул ее и пробормотал:
– Я скоро вообще перестану с тобой разговаривать. Ты когда-нибудь забываешь то, что я сказал?
– Ни единого слова. Ты же знаешь. И каждый день я боюсь, что больше у меня ничего не осталось, – заверила Татьяна и, просветлев, добавила: – Хочешь услышать шутку?
– Просто умираю.
– Когда мы поженимся, я буду делить с тобой все беды и печали.
– Какие беды? Нет у меня никаких бед, – проворчал Александр.
– Я сказала, когда мы поженимся, – поправила Татьяна. Распухшие от слез глаза сияли. – Ты должен признать, что твое желание погибнуть на фронте, дабы я могла жить и дальше в Советском Союзе, и мое намерение повеситься над ванной, что бы ты смог жить в Америке, – довольно забавная история, причем остроумно рассказанная. Не думаешь?
– Угу. Но поскольку родственников у нас нет, то некому будет ее поведать.
– Именно, – кивнула Татьяна. – Совершенно в греческом стиле, не находишь?
Она улыбнулась, но тут же сморщилась.
– Как это только у тебя выходит? – усмехнулся он. – Суметь найти утешение даже в этом!
– Потому что сам хозяин меня утешает, – пояснила она, целуя его в лоб.
– Ничего себе хозяин! Не способен заставить даже такую крохотную тростинку, как моя жена, остаться в Лазареве!