«Джентльмены, я знаю, в каком направлении нам двигаться».
Председательствуя на совещании по выработке стратегии дальнейших действий, устроенном во время завтрака в ресторане «Тонис», Маттера попросил своих коллег мысленно перенестись в золотой век пиратства, когда самые знаменитые и отважные пираты покрывали себя славой.
«Нам нужно думать так, как думали они, – сказал Маттера. – Если мы научимся думать так, как думали пираты, мы сможем их найти».
Затем он начал рассуждать о демократии.
Пираты бороздили моря в семнадцатом веке, но они были людьми, намного опередившими свое время. Они были профессиональными правонарушителями, создавшими для себя законы, которые нарушать нельзя. Маттера зачитал своим коллегам выдержки из свода правил пиратов, рассказал об их праве участия в голосовании и обратил особое внимание на их фундаментальную идею: любой человек может стать богатым, если проявит смелость, но никто никогда не должен становиться королем.
Коллеги Маттеры очень внимательно выслушали весь его рассказ. Затем они поинтересовались, а как это может помочь им найти «Золотое руно».
Ответ Маттеры был очень простым: все дело сводится к Баннистеру и его мотивации.
Баннистер был не просто великим пиратом – он был для Маттеры человеком, очарованным демократией. Никакой другой мотив не дает более красивого объяснения тому, почему капитан благородных кровей, которому, по-видимому, уже перевалило за тридцать или даже за сорок и у которого имелось обеспеченное будущее, стал бы рисковать этим будущим ради того, чтобы заняться грабежом на морских просторах. Возможно, он любил деньги. Возможно, он любил приключения. Но он наверняка знал одну вещь: люди активизируются, когда их делают равными. Сто таких людей, собравшись вместе, могут бросить вызов всему миру.
Тем не менее в 1680-х годах, когда империи объединили свои усилия с целью отправить пиратов на морское дно, человек вроде Баннистера не мог быть уверенным в том, что демократия сумеет выжить, а будущие поколения узнают о том, что такая смелая идея когда-то была реализована на практике. Чтобы заставить людей помнить об этом, ему требовалось совершить нечто эпическое – что-то такое, о чем историческая наука умолчать не сможет. Ограбление еще большего числа судов этому бы не помогло. Накопление сокровищ вообще не оставило бы никакого следа. А вот сражение с английским королевским военно-морским флотом возымело бы большой эффект. Если при этом еще и была бы одержана победа, то рассказы о ней, о пиратах и о существовавшем среди них равенстве пережили бы века.