И тут вдруг он почувствовал в левой руке острую боль. Она отдавалась в его голове и была такой жгучей, что у него аж свело коленки. Он отпрянул в сторону, но его левая рука осталась на месте: в запястье вонзился на всю свою длину ржавый двухдюймовый крючок, предназначенный для ловли луфарей. Кровь потекла в воду, образуя в ней коричневые полосы. Маттера понимал, что дергать рукой смысла нет: этот крючок был привязан к рыболовной леске, намотавшейся на гребной винт, – а потому он достал нож, чтобы обрезать леску. Однако как он ни пытался это сделать, леска не поддавалась, и тогда он осознал, что она изготовлена не из моноволокна, а из нержавеющей стали. Такая леска использовалась рыбаками для того, чтобы акулы и луфари не могли перекусить ее и уплыть. Маттера посмотрел, сколько у него еще есть воздуха. Если дышать так же интенсивно, как он дышал, пытаясь перерезать леску, то воздуха оставалось минуты на две. А может, и на одну.
Он посмотрел вверх и увидел, что его голова находится менее чем в футе от поверхности воды, однако подняться хотя бы чуть-чуть выше он не мог. Он попытался вытащить крючок из своего запястья, но шипы на его стержне оказались совсем рядом с веной, и он не решился тащить крючок дальше. Он снова проверил наличие воздуха в своих баллонах. Они были уже почти пустыми. Ему нужно было срочно принимать какое-то решение. Он мог либо резким движением вырвать крючок из своего запястья, либо попытаться распутать леску. Если он выберет первый вариант, может начаться сильное кровотечение, и он тогда умрет. Если он выберет второй вариант, у него может закончиться воздух, и он задохнется всего лишь в нескольких дюймах от поверхности воды.
Маттера схватил крючок правой рукой и, сделав последний глубокий вдох, дернул его так сильно, как только мог. Этим рывком он порвал себе кожу и вену, и вода вокруг него окрасилась кровью. Наконец-таки высвободившись, он рванулся к поверхности воды, стащил с себя маску и стал жадно хватать ртом воздух. Находившиеся поблизости люди сбежались к нему и стали бросать ему полотенца и предлагать отвезти его в больницу, но он, только что второй раз родившись на свет в возрасте семнадцати лет, заверил их, что с ним все в порядке.
«Послушай меня, малыш, – сказала одна женщина. – Если ты когда-то верил кому-то в своей жизни, то поверь сейчас мне. Ты умрешь от потери крови, если не поедешь немедленно в больницу. Ты должен туда поехать».
Он взял полотенце, замотал им себе запястье и побежал к своей машине. Приехав в больницу на Статен-Айленде, он зашел в нее прямо в своем легком водолазном костюме. Врачи зашили его вену, сделали укол против столбняка и сказали, что ему очень повезло, что он остался жив. В тот же вечер он купил себе два профессиональных секатора (европейские модели, которые могли перекусить что угодно) и стал брать их с собой при всех своих последующих погружениях в воду – и глубоких, и не очень, и обычных, и экстраординарных.