Мотоциклист снизил скорость до пяти миль в час.
– Посмотри на его руки, – сказал Маттера.
Снизив скорость до такого минимального значения, которое позволяет мотоциклу не упасть на бок, мотоциклист теперь махал пистолетом над своим левым плечом, направив его ствол приблизительно в сторону пикапа. Люди на улице стали останавливаться, чтобы поглазеть на происходящее. Маттера приоткрыл свою дверцу и поставил ступню между корпусом кабины и дверцей так, чтобы та не закрылась, а затем навел ствол своего «Глока» на мотоциклиста.
– Держись позади него. Он у меня на прицеле.
– Ты только скажи – и я его раздавлю, – заявил Чаттертон.
Женщины кричали, дети бегали туда-сюда, собаки лаяли. Мотоциклист ехал со скоростью всего лишь две-три мили в час. Белый пикап находился уже ярдах в десяти позади него. Мотоциклист и Маттера размахивали оружием, выкрикивая по-испански всевозможные непристойности. Маттера не хотел стрелять, а особенно вблизи толпы, однако с каждой секундой этот мотоциклист оставлял ему все меньше выбора.
– Немедленно брось пистолет! – рявкнул Маттера, но мотоциклист продолжал размахивать своим оружием и орать.
Маттера положил палец на предохранитель пистолета.
– Если он прицелится в нас, я его завалю, – сказал Маттера.
– Я дам газу и прикончу его, – заявил Чаттертон.
Мотоциклист остановился, а затем медленно слез с мотоцикла и сделал шаг в сторону пикапа. Чаттертон тоже остановил пикап. Это давало Маттере шансы уж точно не промахнуться, пусть даже такая ситуация и продлится не дольше доли секунды. Однако у него имелся уже немалый жизненный опыт, который подсказывал ему, что даже если совершенное убийство и можно считать оправданным, память о нем потом всю жизнь будет лежать на душе тяжким грузом. Сейчас он имел тактическое преимущество, его защищал пикап, а враг находился прямо перед ним у него на прицеле, но… Как он потом объяснит полиции, что ему приходилось видеть в его жизни, как парни погибали из-за того, что раздумывали слишком долго?..
– Pon tus malditas manos en tu cabeza![32] – рявкнул Маттера.
Мотоциклист медленно запихнул пистолет сзади за пояс своих штанов. Повернувшись на 180 градусов, он сел на свой мотоцикл, сделал такой жест, как будто машет на прощание рукой, затем съехал с дороги и помчался куда-то прочь. Грязь и пыль полетели из-под колес его мотоцикла. Вскоре он исчез из виду.
Минуту-другую Чаттертон и Маттера ехали молча. Затем один из них сказал: «Послушай, приятель, а ведь мы показали себя неплохо». Второй из них ответил: «Черт возьми, и в самом деле неплохо».