Продолжая рыться в книгах, лежащих перед ним на столе, Маттера представлял себе, как могли разворачиваться события в ходе этой битвы. Фрегаты, по-видимому, вошли в залив Самана с попутным ветром и стали продвигаться вперед вдоль северного берега залива – то есть по единственному участку залива, в котором было достаточно глубоко и на котором почти не имелось рифов, в результате чего там могли беспрепятственно проплыть такие большие корабли. При устойчивом ветре фрегаты могли идти со скоростью девяти или десяти узлов (десять или одиннадцать миль в час). На корме у них развевался на ветру красный английский торговый флаг, а на бушприте[33] в носовой части судна красовался «Юнион Джек» – государственный флаг их страны (он был похож на современный государственный флаг Великобритании, но на нем тогда еще не было красных ирландских диагональных полос).
Войдя в пролив возле острова Кайо-Вихия, где, по мнению Чаттертона и Маттеры, и произошло это сражение, фрегаты приготовились к бою: с их батарейных палуб быстренько убрали столы, гамаки и другие предметы, используемые в повседневной жизни во время плавания. Часам к трем дня они находились менее чем в миле от «Золотого руна», но все еще его не видели. Этот пиратский корабль, спрятавшийся в углублении острова, был невидим для всех – кроме тех, кто оказывался так близко, что на них уже можно было напасть из засады.
К этому моменту наблюдатели пиратов уже подняли тревогу, и Баннистер приказал канонирам и стрелкам занять свои места. Канониры приготовили пушки, стрелки – мушкеты. Оставалось только выбрать момент, в который следует открыть огонь по военным кораблям.
Фрегаты подплывали все ближе и наконец оказались в четверти мили от «Золотого руна». Вряд ли Баннистер успел к этому моменту прекратить кренгование своего судна и вернул ему способность плавать, но если бы даже он и успел это сделать, было уже слишком поздно для того, чтобы это имело какое-то значение. После того, как фрегаты вошли в пролив, наблюдатели на их мачтах заметили пиратов в свои подзорные трубы. И пираты знали, что они уже обнаружены.
Маттера не мог выяснить, что произошло дальше. Если бы он был Баннистером (а ему казалось, что мыслят они одинаково), он открыл бы огонь по фрегатам именно в этот момент, целясь в их носовую часть, которая была защищена хуже, чем борта. Поступил ли Баннистер именно так или же позволил фрегатам подойти поближе, чтобы его канонирам было легче по ним попасть, очевидным казалось то, что обе противоборствующие стороны находились не более чем в пятистах ярдах друг от друга, и расстояние это быстро сокращалось.