Она отняла ладони от лица, и стало ясно, что она вовсе не плакала, как решил Быков. Камила смеялась. Это был неудержимый хохот счастья и облегчения.
Быков посмотрел на море, где бесновалось не менее десятка акул, стремящихся урвать кусок пожирнее, и тоже засмеялся.
Вскоре к ним присоединились остальные, включая профессора Балтера, умудрившегося сохранить при этом несчастное выражение лица.
Все были живы. Но, пожалуй, в эту минуту каждый из них отчетливо ощущал неотвратимую близость смерти, которая подстерегала их впереди.
Глава десятая,
которая начинается полной идиллией, но едва не заканчивается катастрофой
Стемнело так быстро, что никто не успел заметить, как небосвод, сохраняя на западе лиловый оттенок, украсился множеством звезд. Некоторые из них выстроились в правильные геометрические узоры, некоторые сверкали обособленно и ярко, остальные представляли собой бесформенное блестящее крошево на темном фоне.
– Пожалуй, пора на боковую, – изрек профессор, задрав голову к небу.
Несмотря на покой, приятную беседу и сытный ужин, его лицо было осунувшимся и бледным. Душевные испытания, выпавшие на долю старика, не прошли бесследно.
– Я тоже хочу спать, – призналась Аня. – Глаза слипаются.
– И у меня, – поддакнул Роман.
Они сидели на шезлонгах и стульях, придвинутых к пластмассовому столу, накрытому клеенкой, с остатками обильного пиршества. Разумеется, Аня не удержала язык за зубами и рассказала спутникам секрет Камилы. Посовещавшись, ее поздравили с днем рождения и вручили подарки – чехол для мобильника и наушники.
– Они совсем новые, – пояснила Аня, смущаясь. – Взяла для своего «самсунга», но теперь его у меня все равно нет.
Поупиравшись, Камила приняла дары, а в ответ выставила оставшееся пиво и бутылку хорошего вина. Аня помогла ей куховарить, мужчины отнесли угощение на стол. Яхта встала на якорь на равном удалении от материковой бухты Херви и Лунного мыса острова Фрейзер. Это позволило путешественникам пообедать спокойно, не опасаясь сбиться с курса или врезаться во что-нибудь.
Поначалу за столом было не слишком весело. О чем бы ни заходил разговор, он неизбежно возвращался к сегодняшнему ЧП, пока Быков не заявил решительно:
– Вот что, друзья, хватит. Знаете, когда долго что-то обсуждаешь, детали забываются, остаются только произнесенные слова. Они заменяют картинку. И когда потом пробуешь рассказать историю, просто повторяешь эти слова, как ученик, зазубривший урок.
– Да, я тоже это замечал, – согласился Роман.
Возражать начал только профессор, назвавший утверждение Быкова «ненаучным и дилетантским», но это было даже хорошо, потому что завязавшаяся дискуссия окончательно вытеснила тему акул из застольной беседы. Говорили много и шумно, перебивая друг друга. В сумерках оживление пошло на убыль, а с наступлением ночи и вовсе стало понятно, каким трудным выдался день.