– Оставайся вот здесь, красавица, – сказал он тоном куда более высокого человека. – Мне нужно воспользоваться вашей ванной. Где она?
Я кивнула через зал, и он вразвалочку удалился, явно не зная, что из его заднего кармана свисают чьи-то атласные трусики.
Музыка и флирт снова воцарились вокруг, а я все пыталась взять себя в руки. «Все хорошо, – подумала я, когда стакан пунша по рецепту Джо наконец-то начал на меня действовать. – Я хозяйка вечеринки. Я разговаривала с гостями, этот незваный, похоже, знаком с Джо, никому не стало плохо, и не надо звонить в полицию. Мне нужно просто… закусить, чтобы уравновесить спиртное».
Я заскочила на кухню и выхватила пару сосисок в тесте из огромной их горы и заодно налила себе еще стакан пунша. Вкус его немного отличался от первых трех выпитых мной стаканов, но после короткой поездки на Рольф-экспрессе я чувствовала себя безрассудной.
Когда я попробовала выбраться из переполненной кухни, три Бритни, рыдая, сцепились в объятиях, а стоило мне попытаться взломать эту баррикаду, музыка стихла и все завопили. На этот раз все звучало серьезно.
Мой кратковременный триумф рассеялся. Я упала на четвереньки и пролезла между Бритни в гостиную, как раз вовремя, чтобы увидеть Рольфа в центре танцпола. Он размахивал айподом, зажатым в одной руке, и (о господи!) зеленым бюстгальтером в другой, в то время как Тед и незнакомый высокий блондин пытались отнять у него добычу.
– Если вы не дадите мне поставить «АББУ» на стерео, я вышвырну это из окна! – ревел Рольф.
– Ничего ты не вышвырнешь! Я не позволю! – вторил ему Тед, наклоняя голову, чтобы сбить нарушителя с ног, как в регби, но Рольф вывернулся из захвата, мгновенно очутился у длинного окна и каким-то образом его распахнул.
У меня перед глазами затанцевали образы рождественской балконной драмы. Этот балкон был еще и самым маленьким. А Рольф двигался очень быстро. Ну где же Джо?
– Не пускайте его туда! – завопила я. – Балкон меньше, чем кажется! Это опасно!
Блондин в белой рубашке оглянулся на меня, и в голове у меня стало пусто, но не как обычно. Я могла лишь глазеть на него в ответ. У него были самые голубые глаза из всех, какие я видела, – почти синий насыщенный цвет, как у васильков, и темные ресницы, – и когда наши взгляды встретились, мне показалось, что в комнате все застыло. Совсем как в фильме.
Он смотрел на меня, чуть нахмурив брови, а потом начал улыбаться в стиле «О, это ты!», хотя я видела его в первый раз. У меня в животе затрепетали бабочки. Я понятия не имела, кто он такой, но что-то в нем сразу же показалось знакомым, словно мы знали друг друга годами. Или я его