– Я не стану ходить вокруг да около. Эми, у нас проблема.
Миллион ужасных мыслей промчался в моем мозгу. Ну, несколько крупных заголовков и пара тысяч кошмаров поменьше.
Что я натворила? Что она обо мне узнала? Лео попал в один из больших банковских кризисов? Доктор Джонсон сказал ей, что я изменила диете в «Прет-а-Менджер»? Мартин Экклстон продал свою историю сайту «Молодые-Золотые-Холостые»?
Тишина все висела над стеклянным кофейным столиком.
– Мама, не устраивай игры разума, – резко сказал Лео. – Мы не в сериале «CSI: Мейфэйр». Эми, дело в определенной статье в газете, – добавил он, разворачиваясь ко мне. – В которой речь идет о тебе.
Я действительно испугалась, что меня стошнит.
Лиза сверлила нас взглядом. Ее безупречно подведенные глаза блестели яростью женщины, чьи безупречно проработанные планы были испорчены глупой газетной вырезкой.
– Как вам известно, Жизель внимательно следит за всеми выпусками новостей, и она обратила мое внимание, что две газеты собираются об этом написать. Жизель?
Жизель поджала губы и поправила очки в черной оправе на своем маленьком носике. Вынув из сумки кожаное портфолио, она расстегнула его и отправила листок бумаги по стеклянному столику к Лео.
Я ощутила позорное облегчение от того, что, по всей видимости, проблему будет решать он.
А затем она вынула второй листок и подтолкнула его ко мне.
Медленно, чувствуя, как горящие глаза Лизы сверлят навылет мою макушку, я начала читать. И стоило моим глазам скользнуть по странице, как в ушах начало шуметь, словно там поселился рой злобных шершней, а язык внезапно перестал помещаться во рту.
Заголовок гласил: «Как превратить миллионера в тыкву!», и под ним располагалось мое фото на Сельскохозяйственной ярмарке Хэдли Грин. Мне было шесть, и у меня не хватало переднего зуба. Я стояла рядом с папой и его призовой тыквой того года, которая выросла размером с меня. Папа был одет для комедийной танцевальной сценки Клуба садоводов: в шляпе с низкой тульей и маскарадных широких штанах, подвязанных бечевкой, – этого под фотографией не объясняли.
Рядом разместили фото Лео на премьере, одетого в смокинг, а затем снимок какого-то папарацци с длинным объективом, заставшего меня в тот момент, когда я прислонилась к фургону «Ботэм и Уайлд» и присосалась к бутылке воды. Кадр выглядел так, словно в бутылке вовсе не обязательно была вода. А еще в него попал Бэджер, нагло писающий на чужую живую изгородь.
– Я ни за что не позволила бы Бэджеру это сделать! – ахнула я. – И мой папа был банковским менеджером! На этом фото он в маскарадном костюме!