– Кондрат, мне нужно выяснить некоторые детали вашего соседства, – скороговоркой, не глядя в глаза, промычал главный полицмейстер села.
– А что я могу знать. Знал, как все соседи, немногое о семействе Береста. Он ведь из восточных переселенцев. Прожил без малого всего-то два годика, – ответил Очерет.
Однако Палий все делал правильно. Доставленный человек в полицейские апартаменты может повести себя по-другому. Крылья самоуверенности опускаются у людей, понимающих, что можно и не вернуться домой, а оказаться в звериной камере-клетке.
Приехали быстро в полицейский участок – бывший дом сельского совета, который превратился в пугало для крестьян. Кондрат не раз бывал по разным делам в этом храме новой власти, поэтому хорошо знал, кто и где сидит из советских чиновников и какими вопросами занимается. Всегда здесь было уютно, чисто и тепло даже в зимнее время. Голландка, которую тут называли «грубой», располагалась посреди дома. Топилась дровами, торфом и углем с утра и обогревала все помещение.
Сегодня здесь ощущалось запустение. Пахло сыростью, несмотря на летнее время. На стенах небольшого коридорчика виднелись разводы свежей крови, не успевшей сделаться коричневой. В кабинете Коржа теперь сидел Палий. На стене в кабинете нового хозяина прямо за высокой спинкой стула у письменного стола висел черно-белый портрет фюрера.
– Кондрат, ответь на вопрос: как у тебя оказалась корова Береста? – спросил с прищуром глаз начальник полиции.
– На лугу оставалась она одной. Мычала – просилась, чтобы ее подоили. Да я знал, что она принадлежала семьи Береста, но причем тут скотина? Хочешь, Гришка, забирай ее, мне просто жаль было животинку.
– А куда девался пастушок этой коровы?
– Сашко?
– Да!
– А кто ж его знает. Наверное, сбежал, узнавши о смерти родных…
– А не знаешь, где он может прятаться?
– Бес его только знает, – немного подумал и добавил свои рассуждения: – Родственников по деревням у них не было. Они же приезжие. А вообще сейчас лето – тепло и под кустом, и в траве можно любо схоронить себя. Больше всего он мог где-то примкнуть к эвакуирующимся людям на восток, – отводил в сторону подозрения от себя Кондрат. – Но еще отступающие военные могли забрать хлопца с собой.
– Ежели узнаешь о нем что-либо, сообщи нам, – с досадой проговорил начальник полиции и, потеряв интерес к собеседнику из-за крика, избиваемого в коридоре молодого человека, отпустил Кондрата Овчарука восвояси.
К Палию полицаи привели пойманного местного комсомольца…
Через несколько дней после падения советской власти в село Малое прибыл с очередным немецким обозом бывший владелец дома, в котором два года проживала семья Береста, Ян Казимирович Стамбровский.