Я нашёл негативы микроплёнок, которые Огородник передал нам, но одна лента плёнки отсутствовала. На ней были кадры с телеграммой Добрынина. Я поинтересовался, что случилось с этой лентой, и мне сказали, что она просто исчезла". Судя по записям в хранящейся документации, предпринималось несколько попыток выяснить, кто изъял эту ленту плёнки, но никто никогда так и не смог этого определить.
Старший офицер ЦРУ отдела СВЕ в отставке, который был знаком с досье Огородника, подтвердил в беседе со мной рассказ Эймса. Этот офицер признал, что лента с негативами, содержащая телеграмму Добрынина, была действительно изъята и, как предполагается, уничтожена. Никому не известно, кто это сделал.
Я пытался найти первоначальную телеграмму Добрынина в министерстве иностранных дел в Москве, но, несмотря на неоднократные попытки, потерпел неудачу. Однажды я спросил помощника Евгения Примакова, который в 1995 году возглавлял Службу внешней разведки (СВР) — преемницу КГБ, не смогу ли я получить копию этой телеграммы. Через несколько недель помощник ответил мне, что такая телеграмма существует, но она не может стать достоянием общественности. Он посоветовал мне не подчёркивать ее важность в своей книге. "Посол Добрынин пользуется репутацией, в которой преувеличено его влияние на политику. Как я полагаю, это было во многом и с Киссинджером, — сказал помощник. — Поэтому вы не должны исходить из того, что наши лидеры обратили на эту телеграмму особое внимание".
Возможно, когда-нибудь телеграмма Добрынина, если она существует, появится в Москве, но даже если это произойдет, я уверен, никто не будет знать, подлинна она и является ли точным отражением слов Киссинджера.
После того как ЦРУ умыло руки, отделавшись докладной запиской о телеграмме Добрынина, Маккой вновь решил выяснить, почему был схвачен Тригон. Он пришёл к выводу, что в этом виноват сам шпион. Источники в Москве сообщали в ЦРУ, что тот был заснят скрытой камерой в министерстве иностранных дел фотографирующим дипломатические телеграммы. Расследование дела об аресте Тригона было закрыто.
Пять лет спустя ЦРУ раскроет реальную историю ареста Огородника. В 1973 году, когда Огородник стал шпионом, ЦРУ наняло человека по имени Карл Кочер для работы в качестве переводчика в отделе СВЕ. Темпераментный, громкоголосый чех, свободно владеющий русским, французским, чешским и английским языками, казалось, был ярым антикоммунистом с отличными, вызывающими к нему доверие данными. Он был натурализованным американским гражданином, который в 1965 году иммигрировал вместе с женой Ханой в Нью-Йорк, чтобы избежать религиозного преследования в своей стране. Мать Кочера была еврейкой. И Карл, и Хана прошли рутинные проверки на детекторе лжи их биографических данных. Ни у кого не возникло ни малейшего подозрения, что эта пара была в действительности "нелегалами". Чешские шпионы прошли подготовку для проникновения в иностранные правительственные структуры. К удивлению, Кочеры не пытались влиться в бюрократические круги ЦРУ, как это можно было бы предположить. По меньшей мере дважды в неделю 40-летний Карл и Хана, которая была моложе его на десять лет, менялись супругами с другими парами или посещали сексуальные вечеринки в окрестностях Вашингтона, согласно расследованию репортёра Рональда Кесслера, чья книга "Шпион против шпиона", вышедшая в 1988 году, частично основывается на эксклюзивных интервью с этой парочкой. Кочеры часто посещали секс-клубы Нью-Йорка, и Хана позднее хвастала, что переспала со многими сотрудниками ЦРУ, сенатором США, журналистами нескольких ведущих газет и служащими Пентагона.