— Папа, в Гусаковке ЧП!
— В Гусаковке? Так-так… Вот незадача. Там электрика вчера аппендицит свалил. — Папа виновато взглянул на маму — Придётся мне ехать, Наташа, а тебе на дежурство заступать.
— Конечно, Павлик, я так и объяснила, что ты приедешь, — багровое пятнышко всё горело у мамы над бровью, и Даша понимала: мама нервничает из-за того, что ничего толком по хозяйству не успевает с тех пор, как нет бабы Усти. Вот и сейчас — папа уезжает, значит, мама в ответе за всё оборудование.
«Ведь как люди живут? — говорила на прощанье баба Устя. — Утром на работу, вечером — домой. А у вас попробуй пойми, где дом, где работа? День ли, ночь — нет вам покою. Живёте на ветру, на юру, от добрых людей вдали, только и слышно, как эта нечистая сила в будках гудит. Перебирались бы лучше в село, вон и Дашутке — легко ли отсюда в школу бегать?»
Даша всё ещё держала подойник, который сунула ей мама. Молока в нём было на донышке.
— Знаешь что, мама? Раз тебе некогда, можно, я Рыжуху подою?
— Ещё чего! Она тебя и не подпустит.
— А вот и подпустит. Меня баба Устя учила. Ну, мамочка, ну, пожалуйста…
— И не вздумай! Ложись-ка лучше, поспи ещё часок, не то будешь на уроках носом клевать.
За окном протрещал мотоцикл — папа уехал, промелькнула мамина косынка — это она пошла к трансформаторам.
Даша закрыла глаза, потом опять открыла… Голубоглазая девочка лет пятнадцати в ярком сарафане и косынке стояла на лесной поляне. Молодые берёзы касались ветвями её плеч, у ног, на густой зелёной траве, играли солнечные зайчики. Смеясь, девочка протягивала Даше берестяное лукошко, полное крупных спелых ягод. Нет, это был не сон, и девочка была не из сказки. Это была Аля, единственная дочь тёти Фаи, единственной маминой сестры. Почти в каждое письмо тётя Фая вкладывала новые Алины фотографии, а эту, цветную, что висела в рамке под стеклом над Дашиной кроватью, прислала в большом конверте, обложенную листами картона, и надпись была на конверте с шестью восклицательными знаками: «Осторожно!!! Фото!!!»
Когда распечатали конверт, все так и ахнули. «Меня бы хоть раз на цветную сфотографировали», — упрекнула Даша маму. «Это же в город надо ехать, Дашенька, — оправдывалась мама. — И навряд ли там сделают так. Дядя Сеня — он на все руки мастер: и фотограф, и художник, и артист. Не зря клубом заведует». — «А почему они к нам ни разу в гости не приедут?» Мама погрустнела: «В обиде на нас тётя Фая». — «Это за то, что ты замуж без спроса вышла? Так уже десять лет прошло». — «Ну, она, видно, ждёт, что мы первые приедем. Не так и далеко вроде, а когда нам, Дашенька?»