— Товарищ Слесаренко, идите сюда!
Комната была пуста. На койках лежало неразостланное белье, нерасстеленные одеяла. Незнакомцы убрались и не подумав об отдыхе.
— Вы не в другом домике поселили их? — спросил лейтенант.
Озадаченный Слесаренко покачал головой. Да, он был немного на взводе, но не настолько же, чтоб перепутать домики! В соседних, тем более, давно живут… Здесь они были, Мартынов и Семенов, — такие у них фамилии, — только здесь!
— Может, лодку взяли, чтоб рассвет встретить на заливе? — Слесаренко не хотелось менять своего доброго мнения о ночных посетителях. — Посмотреть бы, все ли шлюпки на месте…
— Проверьте лодки, а мы пока осмотрим домики, — сказал лейтенант.
— Всех будить! — ворчал заведующий турбазой, идя к берегу с одним из пограничников. — Люди отдыхать приехали, веселиться. Рыбачить на зорьке…
Однако все лодки мирно покоились на песке. Слесаренко пересчитал их, помрачнел, видимо, понял, что дело серьезнее, чем вообразилось вначале.
Лейтенант стучался в каждый домик и, прося извинения у заспанных хозяев, внимательно осматривал комнаты. Он расспрашивал одного из жильцов турбазы, когда возвратился Слесаренко. Жилец считался на турбазе старожилом — приезжал и в прошлые годы, и в этот раз жил уже две недели. Это был сварщик из Калининграда.
— Не видал ли кого? — переспросил он, зевая. — Видал, почему же не видать? Двоих видал. Вот как вас вижу. Темнее было, конечно: лес. И туман, натурально. Только ничего особенного — увидел. И сейчас покажи — узнаю.
— Где видели? Когда? Какие из себя?
Сварщик с той же неспешностью объяснил, что ночью вышел наружу. Прихватив фонарик, он отошел к соснам около домика и здесь чуть ли не лоб ко лбу столкнулся с двумя мужчинами. Один высокий, другой пониже.
— Они, — с уверенностью сказал Слесаренко. — Первый-то худой и молчаливый, а второй — болтун. Они!
— Один высокий, другой пониже, — повторил сварщик. — Но что высокий молчалив — нет. Он-то и пошутил насчет дождя, а низенький как раз молчал. И чтоб особенно худой, не похоже. Комплекция вполне подходящая. А голос нечист — литовец, вроде… У второго запомнил — лицо чистое, а на щеке около губы — родинка.
— Насчет глаз и волос — не заметил, а родинку тоже помню, — подтвердил Слесаренко. — Только она у носа, а не у губы. — Он показал, где помещалась родинка.
— Осмотрим еще автомобильную стоянку, и вы можете быть свободны, — сказал лейтенант заведующему турбазой, когда они снова вышли в лес. — Просьба: ничего на столе не трогать. Ни стаканов, ни пустых консервных банок.
— Ни до чего не дотронусь и своих на километр не подпущу! — заверил Слесаренко.