— …Такие наши дела, — закончил Бандуренко, рассказав Денисову о том, что произошло ночью на море около Курской косы и на самой косе. — Не будь тумана, а потом дождя и бури…
— Не будь тумана, дождя и бури, они воспользовались бы другим планом, — возразил Марьямов, который, как понял Денисов, по-иному оценивал вражескую операцию и, видимо, уже спорил с начальником отряда, отстаивая свою точку зрения. Денисов про себя тут же решил: своего мнения пока не высказывать.
— Меня, если хотите знать, — продолжал Марьямов, — просто поражает, с каким совершенством они использовали особенности погоды. Не сомневаюсь, что нарушители жили раньше в этих местах.
— По-вашему, это немцы, проживавшие до войны на территории Восточной Пруссии? — спросил Денисов.
Этого Марьямов не утверждал. Он склонялся к мысли, что нарушители бывали здесь уже после войны. На новый вопрос Денисова — о возможной причине нарушения — Марьямов и Бандуренко согласно ответили, что гости из-за рубежа, по всей вероятности, будут действовать в Калининградской области.
— А что их может здесь заинтересовать? Сколько помню, особо примечательных объектов у вас не водится. Прибалтика — не Урал и не Сибирь. Мощной промышленности здесь нет… Рыбацкий край.
— Спецобъект? — предложил начальник отряда. — Конечно, не бог знает, что строится, но объект все-таки важный. На всякий случай, мы послали туда предписание об усиленной охране.
Из дальнейшей беседы Денисов узнал, что на шоссейных и железных дорогах, как и во всех портах, тоже введена усиленная охрана, что в помощь пограничникам привлечены другие организации, что словесные портреты нарушителей переданы на все посты, что лейтенант Петров, проводивший этой ночью поиск на косе, поступает в полное распоряжение Денисова, что, наконец, любая другая помощь, которая понадобится, также будет оказана.
От Бандуренко Денисов поехал в областное управление милиции. Заместитель начальника управления Аркадий Степанович Говоров был давним другом Денисова. Они познакомились еще в 1945 году, когда Говоров служил здесь в военной комендатуре, а Денисов только начинал службу на границе…
Друзья обнялись, посмотрели друг другу в глаза, помолчали, вспоминая ли прожитые годы, волнуясь ли от того, что снова свела судьба. В молчании нередко больше смысла, чем в словах, приличествующих встрече.
Полковник Говоров заговорил первым:
— Я знал, что ты едешь и по какому делу… Уже навел справки о Семенове и Мартынове.
— И что же выяснилось, Аркадий Степанович?
— Мартынов и Семенов реально существующие люди. Прописаны на улице Пролетарской, как и было указано в их документах.