Слесаренко закричал еще отчаянней:
— Я неплавающий! Помогите!
Мартынов прислушался, не отозвался ли кто на крик, потом отбежал в сторону и возвратился с обрывком полусгнившего фала — рыбацкой веревки со стальными жилами внутри.
— Я тебе покажу тонуть… Лови!
Он три раза бросал веревку, прежде чем Слесаренко, выбивавшийся из последних сил, ухватил ее. Мартынов проворно закрепил второй конец фала за ствол стоявшего неподалеку каштана и крикнул:
— Выбирайся сам! А еще встретишься, на три метра в землю вгоню. Я беспощадный, помни!
Слесаренко еле выкарабкался на сушу и, упав на песок, заплакал от бессилия и ярости. Но лежать в насквозь мокрой одежде было слишком холодно. Заведующий вскочил и побежал по тропинке.
— Врешь! — ожесточенно бормотал Слесаренко, прибавляя ходу. — Врешь, понял?!
Он выбежал на открытый участок, заставленный полуразрушенными производственными зданиями, и узнал, наконец, куда попал. Это был так и не восстановленный после войны пивной завод. Единственным целым сооружением была здесь кирпичная труба, метров на семьдесят возвышавшаяся над местностью. И к этой трубе пробирался среди руин Мартынов.
На этот раз Слесаренко побежал без крика, чтоб не спугнуть беглеца. Мартынов юркнул в трубу, и когда Слесаренко проник за ним в узкий вход, он увидел в стволе темную фигуру, карабкающуюся вверх по стальным скобам.
— Все теперь! — радостно закричал Слесаренко. — Не уйдешь!
Сверху брызнул сноп света электрического фонарика, послышался удивленный возглас Мартынова:
— Догнал! Вот же настырный.
— Все! — ликовал Слесаренко. — Теперь попался!
С высоты донесся презрительный ответ:
— Я еще не попался.
Заведующий глядел, как все уменьшается темная фигурка. Мартынов достиг вершины трубы и пропал. Заведующего охватил страх, что беглец по какой-нибудь веревке спустится вниз с наружной стороны. Он уже повернулся, чтобы выскочить из трубы, когда сверху донесся язвительный голос:
— Зав! Живой?
— Живой, — нехотя отозвался Слесаренко. Надо было поддерживать разговор с Мартыновым, чтобы хоть слышать беглеца.
— Не простудишься? Ты же мокрый! Уходи, пока не закоченел.
— О себе заботься.
— О себе я позаботился. У меня тепло, светло, мухи не кусают… Убирался бы все-таки, ведь захвораешь!
— Слушай, Мартынов. Ты бы по-хорошему…
— Пошел с тобой в милицию?
— Людей позову!
— Людей здесь не бывает. Кричи, бейся головой о кирпич, заложи и взорви мину — никто не отзовется. А пойдешь искать людей — и я уйду. Но не раньше.
— Сойдешь — жрать захочешь!
— У меня запасов на неделю. Сейчас вот поужинаю, что-то проголодался. А ты как? Выдержишь неделю без еды?