Первая книга, изданная в Советском Союзе, которую я держал в своих руках, - «Евгений Онегин». Ее привез брат моей жены, вернувшийся из Гонконга, после того как его забрали японцы. Книга была отпечатана на пожелтевшей газетной бумаге. Перед каждой главой - виньетка, отражавшая пушкинскую эпоху. Я был буквально потрясен. Я не верил своим глазам: какие же тонко чувствующие художники есть там до сих пор, - думал я.
Между тем Вторая мировая война делала свое дело, и, когда положение под Сталинградом для советской армии стало, насколько можно было судить по эмигрантским газетам, критическим, я подал документы на оформление советского гражданства. Это произошло 3 декабря 1942 года. Я написал письмо в советское посольство в Токио, потому что в Шанхае Генеральное консульство СССР было закрыто, и в нем обитали только два или три охранника. Побоявшись посылать письмо в Токио по почте, я придумал, как мне казалось, очень хитрый маневр.
Я решил послать своего рассыльного китайца в здание советского консульства передать мое письмо, рассчитывая, что его перешлют в Токио дипломатической почтой. Рассыльный отнес письмо вместо советского в японское генеральное консульство, которое находилось рядом, откуда письмо и вернулось назад с запиской (на официальном бланке), что оно пришло туда по ошибке и они мне его возвращают. Все было написано, как полагается: вежливо, корректно, по-английски, с подписью «Ваш покорный слуга» — такой-то. В общем, моя подпольная деятельность продолжалась часа два. В итоге письмо пришлось послать обычной почтой. Через месяц пришел ответ из советского посольства в Токио примерно следующего содержания: «Ваше письмо получено и отослано в центр. Как только будет ответ - известим».
Таким образом, я стал, как тогда называлось, «квит-подданным», то есть человеком, получившим квитанцию о том, что подал прошение о советском гражданстве. Название это было юридически неверным, потому что никакой квитанции я не получал, а было только сообщение, что получено мое письмо, хотя какое письмо - неизвестно.
Все же с этим ответом я имел право вступить в Общество граждан СССР города Шанхая, что немедленно и сделал, а после этого с полным правом и спокойной совестью пошел в магазин Флита и купил свои первые советские книги. Это был один из самых счастливых периодов в моей жизни.
7 декабря 1941 года японцы напали на Перл-Харбор, объявили войну Америке и Англии и в ту же ночь оккупировали Шанхай. Таким образом, полиция сеттльмента стала подчиняться японцам.
Спокойное течение жизни русской эмиграции в Шанхае было прервано драматическими событиями. Началось с убийства председателя русского эмигрантского комитета Метцлера, в прошлом - не очень известного русского дипломата. Как председатель русского эмигрантского комитета он ничего собой не представлял. На его место был избран Иванов. Через несколько недель убили и Иванова. Смысл этих убийств так и не был выяснен, никакого логического объяснения им никто дать не мог. Убийство человека, занимавшего такой незначительный и никому не нужный пост, было равносильно убийству, скажем, председателя общества филателистов, не более того.