Не дожидаясь разрешения войти, дверь открылась. На пороге стоял Ленс со стопкой своей писанины. Такое ощущение, что у меня тут не покои, а пункт приема макулатуры. Хотя даже у пункта приема есть определенное время работы. А у Принцессы, получается, нет. Прямо с порога, заходя спиной и закрывая за собой дверь, он восторженно сообщил:
— Я тут долго думал и пришел к такому выводу, что Провиденье… У провиденья должно быть лицо… Кто — то кто бы его отождествлял. И у него должна быть противоположность. Кто-то или что-то, что будет символизировать искушение перед….
А потом, увидев эту картинку, философ остолбенел, покраснел и выронил бумажки. Ленс! Приходи почаще! Я тебе завтра весь кошелек вытрясу!
— И что ты здесь делаешь в такое время? — нехорошим голосом спросил дядя, нехотя отрываясь от моей шеи.
— Я хочу спросить вас о том же! Вы же родственники! Как вам не стыдно! Я слышал, как об это говорят слуги, но я не верил слухам! Но теперь я… я… даже не знаю, что сказать… — возмутился философ, собирая разбросанные по полу бумаги.
— Мы еще твоего благословения не спрашивали! — усмехнулся дядя, наступая ногой в черном сапоге на лист бумаги, — Если бы ты умел владеть оружием, то сейчас бы валялся у меня в ногах, истекая кровью! Но я даже руки пачкать о тебя не хочу! Закрой дверь с той стороны. Я разрешаю тебе навещать Принцессу до заката солнца. Если ты еще раз вломишься сюда после заката солнца, пеняй на себя!
Обиженный, впечатленный и очень расстроенный философ удалился вон. Я уже приблизительно понимаю, кто послужит прообразом местного Дьявола. Боже, какая прелесть!
* * *
Два портрета в полный рост втащили сразу две делегации. Проходить в порядке очереди, они явно не желали. Еще бы! Речь шла о лакомом кусочке суши, застрявшем между горами, как кость в зубах, но который, как ни прискорбно, имеет огромное геополитическое значение.
Два портрета на полный рост водрузили передо мной. Один принц был таким толстым, словно всю жизнь прожил у бабушки на пирожках, блинчиках и ватрушках.
Его тушка едва поместилась в портрет. Кстати, портрет был в два раза шире, чем портрет его соседа. Но самое интересное, что принц был на коне! Художник очень старался расположить его в выгодном ракурсе, но, увы, его усилия успехами не увенчались. Второй был вроде бы ничего, если бы не противные жиденькие черные усы вкупе с редкой черной бородкой. Голову он не мыл, очевидно, с рождения, поэтому волосы свисали сосульками. Хорошо хоть перхоть не нарисовали.
— Представление начинается, — усмехнулся дядя, глядя на обоих кандидатов.