— Отнюдь! — ответила я, с глубоким вздохом, — Я не могу казнить человека, за то, что последовал велению своего сердца. Если вдруг женщина последует велению своего сердца, влюбившись в вас с первого взгляда, то вы тоже прикажете ее казнить?
— Браво! Браво! Отлично! Я даже не думал, что у нас все гладко пойдет! Стоит тебе перестать упрямиться и начать думать головой, как ты превращаешься в женщину моей мечты! — рассмеялся дядя, прижимая меня к себе, — А может быть, дело в вине? Только ты сильно не увлекайся. Еще не хватало видеть Принцессу с заплетающимся языком.
Я на секунду представила, что мы не репетируем. Что это никакая не репетиция, а просто разговор. Я напряглась. Такие заявления еще больнее бьют по моему несчастному сердцу. Но не все потеряно. В моем корсете лежит письмо, способное решить мою участь. Я успокоила себя письмом, которое я даже не знаю, как отправить… Но я что-нибудь придумаю. Главное — усыпить бдительность. Если то, самое первое письмо Принцессе была написано стариком, то, значит, он знает, как его отправить. Осталось разыскать его и поговорить с ним. А дальше придется положиться на волю судьбы. Моя судьба в моих руках. И никто не вправе решать ее за меня.
— Дорогая моя! Ты слушаешь, что я говорю? Повторяю вопрос! Вы действительно так думаете? — продолжил дядя, играя свою роль.
— Да, — вздохнула я, скромно опустив глаза, чтобы бросить один единственный томный взгляд, — Увы, сердцу не прикажешь… Неужели Его Величество способен успокоить свое сердце, если оно вдруг станет биться сильнее?
Не зря мне иногда давали почитать дешевые романчики про любовь-морковь в декорациях старинных замков.
— Иногда это получается, — ответил дядя, пристально глядя мне в глаза.
— Наверное, я не сильно искушена в любовных делах, потому, что не могу об этом судить… — честно ответила я, — Это не вы должны просить у меня прощение. Это я должна просить у вас прощения за то, что сама того не подозревая стала объектом мечтаний мужчины.
— Ты не обязана просить за это прощения, — ответил дядя, опустошая еще один бокал. Он встал и наполнил мой бокал доверху. Я с удовольствием отпила. Градус разговора повышался. Или, как бы написали романистки: «страсти накалялись».
— Я благодарю Вас за эту милость, — я прикрыла глаза, чувствуя его руку поверх моей. Я осторожно отставила бокал и взяла его руку и поцеловала. Я прижала ее к своей щеке, потерлась об нее и почувствовала, как из глаз текут слезы, — Простите меня за это… Простите меня за мою слабость…
Он резко прижал меня к себе, оборвав на полувдохе. Я обняла его и потерлась о бархат камзола.