— Налоги будут уплачены послезавтра. Это примерно около четырехсот тысяч золотых, — подсчитал в уме шантажист.
— Может быть, можно занять денег… у кого-то… у Вас, например. Могу ли я занять оставшуюся сумму Вас? — робко поинтересовалась я, чтобы либо воспользоваться, либо исключить такую возможность.
— Знаешь, дорогая моя, когда говорят слова «девушка» и «миллион», тут может быть несколько вариантов. Либо «девушка за миллион», что очень дорого, даже для первой красавицы и умницы, а уж тем более для тебя. Но в случае, если это — приданное, то оно придает любой даме особый шарм и популярность, какими бы внешними данными она не обладала. Либо «девушка на миллион» — это из разряда ничего не обещающих комплиментов. А слова, как показывает жизнь, ничего не стоят, — усмехнулся дядя, откидывая непослушную прядь волос назад.
Я обиделась. Честно слово, мне захотелось взять лопату, валяющуюся под ногами и пристукнуть моего доброжелателя, когда он отвернется. И тоже оставить свои каракули на Стене Финансового Плача. Не думаю, что он говорил кому-то, куда и с кем направился. А его финансы потом прибрать к рукам. Идейка, на миллион. Раскулачивание, однако.
— Мне нужна твоя кровь, — спокойно сказал мой дядя, проводя рукой по отсыревшей стене. Вид у него при этом был очень зловещим.
— Первая девственная положительная? — испуганно поинтересовалась я, вспоминая все дурацкие ритуалы, порождения больной фантазии авторов бесчисленного количества книг и фильмов.
— Сойдет любая! — ответил демон, приближаясь ко мне.
Я тут же подняла с земли полуистлевшую лопату и приготовилась обороняться. Судя по ухмылке демона, ему нужно литра три не меньше. И добровольно цедить кровушку в таких объемах, я не собиралась. Сделав пару шагов назад, подняв лопату в руке, словно знамя, я дала понять, что почетное донорство меня не устраивает! Не смотря на все социальные плакаты!
«Рыжий-рыжий, конопатый, убил дядюшку лопатой!» — пронеслось у меня в голове, — «А я дядюшку убил, потому, что он — вампир!»
— А ничего, что я в детстве желтухой переболела? — подозрительно спросила я, чувствуя себя жертвой Графа Дракулы. Может, он — вампир? Бледная кожа, готический сюртук, просит крови. Точно! Он — вампир!
— Мне все равно, чем ты в детстве болела! — с омерзением сказал дядя, делая шаг ко мне, — Это в твоих интересах!
Нет! В моих интересах не быть почетным донором! Я переломила через колено истлевшую деревяшку. В процессе апгрейта черенок отвалился, и у меня в руках оказалось две палочки. Я скрестила их перед собой, как это делали экзорцисты, и стала медленно отступать.