Бизнесмен очень любил бары-рестораны и услады девулек и мальчуганов, короче, у него было два слабых места. Когда Гарпун обследовал кабаки, в которых часто бывал крутой мен (он думал, что крутой, на самом деле круче пули ничего не бывает), ему приглянулся один ресторан, вернее, сортир в нем: одноместный, с «прихожей», окно вообще расположено уникально – выходило на глухой двор (глуше не придумаешь), но решетка… Несколько раз Гарпун бывал в кабаке, пользовался сортиром не для нужд, а готовил форточку, чтобы можно было открыть ее без шума и снаружи. Двум мордоворотам-заказчикам сказал:
– Надо в ближайшие дни загнать его в такой-то кабак.
– Как действовать будешь?
– Это мои проблемы.
– Ну, гляди, – с едва заметной угрозой сказал главный. – Сработать надо точно как в аптеке.
– А будет как у ювелира, – заверил Павел. – Каждый вечер жду его там.
Он был абсолютно уверен, что «подопечный» обязательно захочет писать и вряд ли станет испражняться при телятах. Не в самом ресторане пас его Павел, а прогуливаясь напротив, или торчал в кафетерии, откуда виден вход в кабак через стеклянную дверь, и только изредка он пил кофе в самом кабаке.
На третий вечер тормознули две шикарные тачки: «подопечный» с компанией решил поужинать. Павел зашел за ними, выпил пива, сходил в сортир, где повернул задвижку форточки, покурил у входа и пробрался к пункту наблюдения. Стоя на внешнем выступе окна, он не боялся, что его заметят внутри – проверено, из сортира ничего не видно. Ждал с час. Наконец долгожданный мен вошел, закрыл дверь на щеколду, встал у вазы писсуара. Павел взял его на мушку. К современным пушкам имеются классные глушители, задача состоит лишь в точности попадания, а человека стрельнуть предстояло ему впервые. Целился Гарпун в голову. Не подозревающий смертельной опасности мен ловил последний кайф у писсуара, закатив глаза к потолку. Бесшумно приоткрылась форточка, понадобилось одно мгновение для точного прицела…
Гарпун удалялся без спешки. Он ясно видел дырку в башке «подопечного», но на всякий случай выстрелил и в тело. Хана мужику. И странно, в душе был полный покой, будто не завалил он только что человека, а всего-то поупражнялся на манекене. И за это платят такие бабки! Да Гарпун полстраны перестреляет, если ему заплатят.
Потом были другие. Когда по ящику повествуют о преступной группировке, уничтожившей десять человек, Гарпун внутренне смеется. На его счету… в рай не возьмут, тут сомнений быть не может.
– Не, я в умате, клянусь, – базарил в это время Петюн. – Если по-честному, очко у меня сужалось не раз. Особенно когда ты с крыши лез. Прикинь, тачку я тормознул, жду… Ну, когда ты за ней пошел, я сразу тачку подцепил, говорю – жди, кентяра мой хромает, пока доберется… А тебя нет и нет. Я к дому. Смотрю – ты на пожарке, торопишься. Думаю, точно что-то не то. Обошлось. Ух, и рисковый ты!