— Это хорошо для тебя, — ответила я, стараясь звучать максимально одобряюще. — Говоря о ресторанах, что мне заказать сегодня для тебя? Я сегодня собираюсь на концерт.
— На концерт? С кем? С этим таинственным мужчиной...?
Закатив глаза, я сказала:
— Он не таинственный, мама. Мы идем на ужин, а после на концерт.
— Как его имя?
Я вздохнула.
— Джастин.
— Джастин?
— Не тот, мам. Этот Джастин не наркоторговец. Итак, чтобы ты хотела заказать для себя?
— Куда он тебя ведет?
— Я же сказала, ужин и концерт.
— Где вы собираетесь ужинать? То, какой ресторан выберет мужчина, может многое о нем сказать.
— Я бы хотела, чтобы ты мне сказала это много лет назад, мама. Мой последний парень брал меня с собой в Комптон, и мы ужинали в его доме для «сделок»... если бы ты сказала это тогда, у меня появились бы хотя бы подозрения на его счет.
— Я пытаюсь поддержать беседу. Почему так много сарказма?
— Прости. Ты права. Я не хочу спорить. Решай, что хочешь на ужин, пока я принимаю душ, и я закажу для тебя.
Я зашла в комнату, с радостью закрываясь от нее. Она могла разрушить мое умиротворение быстрее, чем кто-либо еще в этой Вселенной. Я уверена, что это из-за того, что большую часть своей жизни я мечтала о «нормальной» матери, как и все остальные, и я до сих пор испытываю немного негодования по этому поводу к ней. Пришлось стряхнуть осадок раздражения на свою мать, выбирая свежую пару джинсов и милую блузку зеленого цвета без рукавов, которую я купила к ним. Я приняла душ и, пока быстро высушивала волосы, мама постучала в мою дверь.
— Да?
— Милая, я пока не голодна. Может, ты просто оставишь мне двадцать долларов на пиццу?
Ненавижу оставлять ей наличные. Казалось, словно у меня посттравматический стресс. Мои мысли вернулись во времена, когда любые наличные в ее руках, даже если они приходили к ней из кошелька дочери, уходили на наркоту или алкоголь. Сделав глубокий вздох, я напомнила себе, что уже слишком долгое время, пока мама находилась здесь, она пребывала в адекватном состоянии. Я не могла наблюдать за ней как ястреб, все двадцать четыре часа семь дней в неделю. Мне придется ей доверять.
— Хорошо, мама. Оставлю, — сказала я.
Я закончила сушку волос и выпрямила их. Нанесла немного макияжа, чуть подводки, немного туши, чтобы придать яркости моим бесцветным ресницам, и немного пудры, чтобы придать цвета моей белой коже. На ноги надела пару низких сапог, прикрывающий низ моих джинсов. Когда я закончила свои сборы, последний раз взглянула на отражение... выглядела я не так уж и плохо.
Когда я прошла в гостиную, мама сказала: