– Давай до обеда, а то я хотел пораньше… В смысле, в одно место заехать, по работе, – поправился Игорь Борисович, считающий своей священной обязанностью поддерживать в нас всех уверенность в его тотальной занятости не чем-то там таким, а исключительно делами. Работает – и нам велит.
Работать, работать и еще раз работать, а также «учиться, учиться и еще раз учиться» – как завещал великий Ленин. Впрочем, говорил он это или нет – большой вопрос. Исторические источники сомнительные. Большая часть того, что мы знаем о Ленине, поведали нам уже после его смерти. Преимущественно госпожа Крупская. Что ж, примем на веру и добавим, что я уже давно готова работать. Мечтаю работать! Четвертый день сижу в приемной Игоря Борисовича в надежде на то, что смогу реализовать наконец свое право на труд, причем именно там, где мне хочется, и на условиях штатного корреспондента.
Признаться честно, я задолбалась учиться. Ничего личного – просто… пяти лет вполне достаточно, не так ли? Напряжение последнего семестра изверглось в виде моих злости и несправедливого раздражения на всех и вся, а потом на меня обрушился поток госов[1], и, как следствие, нам были выданы дипломы, о которых столько говорили. Диплом постоял на подоконнике, был должным образом обмыт – тем более мой, красный.
А потом все вдруг затихло. Столько шума из ничего – бумажка и бумажка. Сейчас этот документ лежал у меня в деловом портфеле – большом, рыжем, почти кожаном. Замечено, что человек вызывает уважение, если у него в руках объемистый чемодан, набитый бумагами. Что ж, я хожу на важные встречи с моим рыжим чудовищем. Туда хорошо помещается мой маленький портативный ноутбук. Чемодан оттягивает мне плечо, но придает уверенности в себе. Даже сейчас я невольно хватаюсь за его упругие бока. При моем маленьком росте это важно.
– Васют, может, лучше в понедельник? – зевнула Леночка, секретарша Игоря Борисовича. Я жалобно всхлипнула. Очень уж нужна была эта работа. Игорь Борисович держал меня на внештатных позициях уже год – затыкал мною всевозможные дыры, посылал на Кудыкину гору (в Липецкую область, например), чтобы проверила там факт незаконного вывоза навоза из совхоза, ввоз комбикормов.
– Я его дождусь.
– Он говорил, что уедет рано.
– А он точно знает, что я здесь? – в сотый раз уточнила я. Леночка обреченно кивнула. Все он знал и даже видел меня, когда выходил в туалет. Даже кивнул мне так, словно вот-вот уже освободится и примет меня. Что, мол, так занят, так занят – не передать словами.
– Он тебя обязательно возьмет в штат, – заверила меня секретарша, вставая со своего места. Добрая, но не слишком трудолюбивая, из-за чего до нашего офиса зачастую ни черта не дозвонишься. Теряет записки и телефонные номера, которые записала на квадратиках из желтой бумаги. Нравится Игорю Борисовичу. А я – не очень. Во всяком случае, мне так кажется. Наверное, он меня не одобряет, а я отвечаю ему взаимностью. Но именно Игорь Борисович должен решать, попаду ли я в штат газеты, которую очень даже одобряю.