Сун Ок оказала неоценимую помощь по натягиванию колготок. Постоянно перекручивались! Пфффф, ну что за одежда?
Единственным светлым моментом в процессе одевания стало отсутствие в комплекте одежды — «сиськоуловителя». У Юн Ми, ловить им нечего. Грудь совсем маленькая. Можно и без него.
Юн Ми оделась, и мы, с её сестрой, прошлись по этажу, заглянув в несколько кабинетов. Поблагодарили врачей и медсестер. Низко кланялись, распевно произнося — камсайамнидаа-а[10]! Я повторял поклоны за Сун Ок, широко улыбался и помалкивал, прислушиваясь к своим ощущениям от одежды. Такое чувство, что ноги чем-то сжаты и голые… И как-то неудобно, когда все видят твои ноги… И снизу, как будто… поддувает. Пффф…
В кабинетах, все нам радостно улыбались, кивали в ответ и желали здоровья. В общем, больницу мы покинули на волне позитива. Спустились на лифте вниз, в большой холл с квадратными чёрными колоннами вдоль стен и блестящим, зелёного оттенка, мраморным полом.
Не слишком ли солидный холл, для больницы? — подумал я, оглядев обстановку.
Пока я озирался, Сун Ок вновь полезла в свою большую, ярко-синего цвета сумку, в которой принесла с собой одежду для меня, достала короткий, красный пуховичок и надела его на Юн Ми. Сама застегнула молнию, сама защёлкнула все «кнопки», поправила воротник. Я стоял — только глазами «лупал», не возражая, резонно решив, что она уж-то точно лучше меня знает, чего и как тут нужно делать. А если знает, то пусть и делает…
Наконец, дополнительно утеплившись, мы вышли на улицу. После почти двух недель, проведённых в помещении, воздух был невероятно вкусный. Пах холодом, машинами, каким-то дымком, асфальтом, сухими листьями и чем-то ещё, незнакомым, но приятным. Кажется, специями. Но не успел я с удовольствием несколько раз вздохнуть полной грудью, как к нам уже подъехало такси. Надышаться не вышло. Сун Ок быстро усадила меня в машину и закрыла за мною дверь. Вот, едем теперь по городу, «к себе домой».
— Юн Ми, как ты себя чувствуешь? — спрашивает, развернувшись ко мне, Сун Ок, — ничего не болит?
— Хорошо. Ничего.
— Тебе не жарко?
— Нет.
— Тебе не холодно?
— Нет, — отрицательно качаю головой я, и односложно отвечаю, — всё хорошо.
— Эх, — сокрушённо говорит она, качая головой, при этом сморщившись и слегка скалясь, так, как это умеют делать корейцы, — я так переживаю за твоё здоровье! Наверное, нужно было тебе ещё побыть в больнице!
— Нет, всё хорошо, — вновь говорю я.
Это она уже третий раз спрашивает. Очень беспокоится. По-моему впечатлению, мне кажется, что у Юн Ми хорошая, дружная семья, в которой люди действительно любят друг друга. Мама и сестра Юн Ми искренне волнуются и заботятся о ней. Отца, как я знаю, в семье нет. Умер десять лет назад. С тех пор они живут без мужчины в доме, втроем — мама, Сун Ок и Юн Ми. Сун Ок старше Юн Ми. Учится в институте. В каком именно и на кого — я ещё не спросил. Знаю, что семья живёт где-то на окраине города, в доме с магазинчиком, который принадлежит матери Юн Ми. Больше ничего о семье мне неизвестно. Не расспрашивал. Решил разузнать обо всём в более подходящей обстановке.