— Юн Ми…
Учительница закрыла рот, вернула глаза к нормальному виду и приступила к моему допросу, а я, постарался сделать лицо печальным, опустил голову и — «включил дурачка».
— Юн Ми, когда ты так научилась говорить на английском?
— Не помню, сонбе… (бееее… я несчастная овечка…)
— Две недели назад у тебя были совершенно другие результаты!
— Простите, сонбе… (бееее… разве вы не видите бесконечную печаль на моём лице?…зачем так мучить человека?…)
— Ты прошла курсы интенсивного обучения языку? Это так?
— Не помню, сонбе…(бееее… я бедная глупая овечка… какие курсы?.. учительница, разве вы не знаете, что мой мозг на это просто неспособен?…)
— Подожди, но ведь ты же в это время была в больнице?!
— Простите, сонбе… (бееее… я больная на голову овца… отпустите…)
— Значит, ты не могла учиться! Что с тобою случилось, Юн Ми?
— Не знаю, сонбе… (бееее… отстаньте от несчастного…)
Учительница задумалась, молча смотря на меня. В классе, удивлённо, шушукались девочки.
— Хорошо, — наконец сказала учительница, видно что-то решив, — не будем тратить попусту время. Поговорим об этом после. Садись, Юн Ми! Следующим, про город Лондон, нам расскажет…
— Спасибо, сонбе…(фух…)
* * *
«Я думал, они разорвут меня на тысячу маленьких медвежат…» Да, это было что-то похожее на то, как несчастного Балу драла на клочки стая бандерлогов, — подумал я, ставя на свой поднос чашку с рисом.
После английского, по расписанию, была большая перемена и весь класс, пользуясь наличием времени, искренне возжелал у меня узнать, где это Юн Ми так научилась — «спикать»? На первых двух переменах ко мне тоже подходили девочки, здоровались, спрашивали, как я себя чувствую. Но не толпой же, как сейчас?! Не всем же классом?! Короче, я сбежал в сортир, ибо сказать мне им было нечего, да и этот проклятый лифчик нужно было «подкрутить». Попервой, попав в тело Юн Ми, я думал, что у меня будут проблемы с посещением туалета. Всё-таки женский… Вроде, неудобно… Но, жизнь оказалась проще, чем я себе представлял. Везде закрывающиеся кабинки. Иди, садись, занимайся своим делом. Единственно, всё сидя приходится делать. Но, что теперь, повесится что ли из-за этого? Не смертельно. Короче, я сбежал, от одноклассниц Юн Ми, заперся в кабинке и, расстегнув рубашку, вывел показатели натяжения лямок в значение — «ноль, минус один». Иными словами — отпустил их полностью. Но, легче от этого мне не стало. Грудь как ныла, так продолжала ныть.
Наверное, из-за застоя крови. Нужно подождать, пока она «разойдётся» — решил я, приводя одежду в порядок.
Вышел, помыл руки и пошёл за ждавшей меня