— Э нет, однако, это не золото. Золото я знаю, оно, как железо, только золтое и блестит, а это камень. Белый такой. Длинный, как свечка, и прозрачный, как стекло.
— Ты меньше говори, быстрей бросай, а то я сейчас передумаю. Кроме меня, тебе никто его не определит
«Нет, это точно не зэк. Он даже разговаривает, как наш тойон. Видать, тоже шибко любит покомандовать. Этот нуча, однако, очень умный человек! Вот сейчас я проверю, чего он стоит. Может, обманывает. Когда жить захочешь, наговоришь с три короба. На его месте и я бы тоже что-нибудь придумал. Сказал бы, что я председатель колхоза. Ну, если он меня обманул, тогда ему конец, я даже не посмотрю, что он такой умный».
Охотник вытащил из сумки камень и бросил Сергею. Тот уже издалека понял, с чем имеет дело.
— Ну, друг, тебе крупно повезло. Хороший камень ты нашёл. Если таких там много, тебе точно дадут премию, деньги заплатят. Много денег получишь, на них оленей купишь.
— Так что это за камень? Ты почему не говоришь, видать, сам не знаешь? А говоришь, геолог. Вот я тебя сейчас…
Он снова потряс карабином.
— Но, но, не спеши. Это горный хрусталь — прозрачная разновидность кварца, а если по-научному — двуокись кремния. Сейчас такой камень в большой цене: из него делают пластинки для радиоаппаратуры. Скажи, где нашёл, пошлём туда экспедицию.
— Ты говоришь, паспорт у тебя есть? — как за соломинку схватился за это охотник. — Покажи, однако.
Здравый смысл пересилил страх и, посмотрев паспорт Сергея, охотник опустил карабин.
— Зачем начальник охрана меня обманул? Я вижу, ты Верхоянск живёшь. Я знаю, там экспедиция стоит. В прошлый год Федька Тарабукин в ней работал, с оленями ходил на реку Томмот. Однако попадали его олени, копытка заболел.
— И что их не спасли?
— Как спасёшь? Это же копытка. Федьку чуть тюрьма за это не посадили, сельсовете сказали, нарочно олень загубил. Однако геолог его спас, у него он каюром работал. Письмо передседатель колхоз отправил. Написал, что Федька Тарабукин не виноват, и не судить его надо, а наградить. Медаль ему надо дать за мужество и героизм. И ещё он написал, что оленевод Тарабукин спас геологов. На четырёх оленях он вывез всё снаряжение и продукты из тайги. Много-много раз ходил Федька взад вперед. Я маленько забыл, как звали того геолога. Кажись, Васильев.
О том случае Ивану рассказал Шевцов. Всё было именно так, как сказал охотник. За падёж двадцати оленей каюру Тарабукину грозила пятьдесят восьмая статья, и, если бы не начальник Томмотской партии Редькин, написавший спасительные письма во все инстанции, его бы точно посадили.