По его внешнему виду можно было подумать, что здание не ремонтировали лет сто. Окна первого этажа были опоясаны фигурными решётками с загадочными вензелями посередине. Над парадным входом сохранился навес, сотканный из кованых металлических прутьев и украшенный железными цветами. Чугунные ступеньки вели к массивной дубовой двери с бронзовым кольцом, служившим ручкой. По всему было видно, что этот дом когда-то давно принадлежал отнюдь не бедным людям.
Открыв дверь, Фёдор поднялся на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице, потерявшей своё былое великолепие.
«Для ведущего специалиста страны помещение явно не того… — От увиденного он даже не смог подобрать нужного слова. — Могли бы дать ей что-нибудь поприличнее».
На втором этаже было чисто и ухожено. Стены коридора побелены светло-голубой краской, паркетный пол покрашен лаком, на подоконниках стояли цветы. На двери
Фёдор увидел табличку с надписью «Минералогическая лаборатория». Постучав, он перешагнул порог и попал в большую узкую комнату с лабораторными столами, стоявшими посередине, и с застеклённым вытяжным шкафом, видневшимся в углу. В нос ударил резкий запах бромоформа и иммерсионных жидкостей, с помощью которых отделяли лёгкую фракцию шлихов и определяли минералы. Его встретила молодая девушка в белом халате, занимавшаяся с пробами, упакованными в знакомые ему пакеты из коричневой обёрточной бумаги. Фёдор на секунду замешкался и остановился на месте. Он думал, что входит в кабинет Петровой, а это оказался всего-навсего предбанник.
— Вы к Нинель Захаровне? — почувствовав его растерянность, пришла на помощь девушка. — Вы, наверное, Закатов?
Фёдор подтвердил, что он и есть тот самый Закатов, которому назначена встреча с Петровой.
— Нинель Захаровна вас ждёт, проходите, пожалуйста, вот сюда, — она показала на дубовую дверь, покрашенную тёмно-коричневым лаком.
Сняв очки, Петрова быстро вышла из-за стола, стоявшего у окна, и подала свою маленькую руку. Фёдор легко пожал её. Нинель Захаровна оказалась довольно стройной женщиной среднего роста с гладко причёсанными слегка посеребрёнными тёмными волосами и открытыми серыми глазами. На вид ей можно было дать и пятьдесят и шестьдесят, но назвать её бабкой, как сказал о ней Федотов, было невозможно.
— Рассказывайте, что вас привело ко мне, — произнесла она улыбнувшись. — Директор института мне сказал, что вы нашли что-то очень интересное. И даже больше того: то, чего я никогда не видела. Он меня просто заинтриговал, поэтому я отказалась даже от командировки в Москву. Но вы не переживайте, откровенно говоря, она мне не интересна. Итак, я вас слушаю.