— У меня нет с ним связи, — ответили на том конце провода. — Контрольный срок выхода на связь установлен в конце сентябре. А что случилось, потерялись?
Услышав, по какому вопросу беспокоят, Бергер был озадачен, хорошо понимая, чем это может закончиться для его подчинённых.
— Ничего сказать я не могу. Ищите их в тайге.
Единственное, что удалось узнать — вылетать они будут из Чары, куда должны выйти после полевых работ, а в Ленинград обязаны прибыть в середине октября.
Кулаковскому принесли топографическую карту района, и по скудным сведениям, собранным отовсюду, он стал прикидывать маршрут экспедиции Брукса. Вспомнил он и про продольные пилы, о которых тот когда-то спрашивал. Примерно через час начальник геологического управления уже имел полное представление о пути передвижения экспедиции Брукса.
«Что же делать? — обхватив голову руками, думал Кулаковский. — Хочется мне или нет, но эти данные придётся отдавать. Если я чего-то напутал или, не дай бог, Брукс пойдёт другой дорогой, поплачусь своей головой. Риск со всех сторон, только в одном случае может быть небольшая отсрочка во времени. Если я не принесу эти материалы, меня заберут сейчас, ошибусь с маршрутом Брукса или дам ложную информацию, на месяц-полтора оттяну, но потом всё равно посадят, да ещё из-за меня пострадает всё геологоразведочное управление»
Встав из-за стола, Кулаковский нервно заходил по кабинету.
Из подслушанного разговора постояльцев Савелий вскоре сообразил, что за охотники поселились в его доме. Хотя это было понятно уже по тому, кто их привёл. А привёл их участковый и какой-то тип, о котором говорили, будто бы он какой-то агент или энкавэдэшник, что в понимании Савелия значило одно и то же.
То есть, — это люди одного поля ягоды, которые могли причинить какой-нибудь вред. Не отличаясь большим умом, Медвежатник никогда не задумывался о смысле жизни и глубоких материях, но дураком он не был. Может, поэтому жилось ему на свете немного легче, чем другим. В свои сорок Медвежатник так и не завёл семью, а после смерти матери жил один, как рак-отшельник.
Около сотни рубленых домов деревни Талдын расположились на просторной лесистой террасе Уранкита. И каждый хозяин норовил поставить свой дом поближе к реке, чтобы из окон можно было любоваться красотами природы. В деревне была только одна улица и несколько переулков, а все другие дома стояли, как на отшибе, в лесу. Между домами остались даже нетронутые сосны и лиственницы.
Из своего окна Савелий видел реку до самого изгиба, обходившего заросшую лесом высокую гору. Другого дома с таким обзором в деревне не было, возможно, поэтому приезжие остановились именно у него. Поселившись в его доме, они потеснили самого хозяина, заставив перейти в чулан. Это Савелию не понравилось.