Прииск «Безымянный» (Гадиятов) - страница 4

— Федя, поставь, пожалуйста, чашку. Ты, наверно, обжёгся? — участливо спросила Анна Ивановна, вернув его в действительность. — На, возьми салфетку.

Он ответил что-то односложное и, промокнув чай, снова погрузился в размышления.

— Федя, что с тобой? На тебе лица нет. С кем-то поругался или, может, Леночка отказала? Не переживай, всё пройдёт. Если хочешь, я поговорю с ней …

— Да причём тут Леночка? — неожиданно вспылил парень. — Что вы кто мне пристали? Вечно вы что-то придумываете.

Анна Ивановна, как будто только этого ждала, и сразу перешла в наступление.

— Федя, ну ты, оказывается, наглец! Я к тебе пристала, я всё придумала! Товарищи, вы только посмотрите на него, вы представляете, какой он нахал! — неизвестно к кому обращаясь, выпалила женщина. — Вы все, мужики, одинаковые: вначале в любви объясняетесь, голову девкам морочите, а потом бегаете к другим бабам.

Молодец Леночка, правильно сделала, что тебе хвост показала. С таким букой, как ты, ни одна женщина долго не выдержит.

До Фёдора, наконец, дошло, в чём его обвиняют, захотелось возмутиться, но в последний момент он сдержался и спокойно сказал, что с Леной у него всё замечательно и только вчера он ходил с ней на концерт.

— С кем я работаю?! — не дослушав, обиделась Анна Ивановна. — Я его пирогами угощаю, а он…

«Ну, всё, её теперь не остановишь. Надо шефу рассказать о своём открытии этого золота. Я думаю, ему будет интересно».

Глава 1.2. Открытие

На крупном лице Шурковского заходили желваки, глаза сощурились. Сквозь толстые стёкла очков Фёдор увидел, как в них блеснули сердитые огоньки, пунцовая краска выступила на щеках.

— У меня отчёт горит, а ты пристаёшь со всякой ерундой, — подняв голову от стола, резко сказал шеф. На высоком лбу обозначились едва заметные залысины. –

Сейчас это совершенно не актуально, есть дела поважней. — Машинально он погладил лоб и продолжил уже более спокойно. — Фёдор, давай отложим этот разговор до лучших времен, я думаю, твои пробы никуда не денутся.

Несолоно хлебавши, Закатов закрыл за собой дверь.

«У него, видишь ли, отчёт горит, а ты тут кувыркайся, как хочешь. Проблема моя, значит, и решать самому».

Своим открытием Фёдор поделился с Владимиром Николаевичем Ачагыровым. Поджарому, болезненному с виду Ачагырову, можно было дать лет тридцать пять.

Был он доброжелательным улыбчивым человеком среднего роста и худощавого телосложения. Редкие волосы Владимир Николаевич зачёсывал назад, от чего его лицо казалось более вытянутым, чем было на самом деле, но это нисколько не портило его внешность. Взгляд выразительных тёмных глаз приковывал к себе внимание, придавая ту самую привлекательность, какой многим так не хватало. Во внешности Ачагырова угадывались якутские черты, которые можно было принять за азиатские корни разных народов, доставшиеся ему от каких-то далёких предков.