Посидев в недоумении, Сенькин сказал:
— Не переживай подполковник, мы не дадим тебя в обиду. Я напишу докладную в твою контору, думаю, все меня поддержат. Переживать надо мне. Из всего экипажа я один остался, значит, мне одному придётся за всё отвечать: и за самолёт, и за погибших товарищей, и за пассажиров, и даже за твоё золото, которое было на борту. Чувствую, тут одной объяснительной не отделаться, сразу дело заведут. Ох, жизнь! — тяжело вздохнул Сенькин. — Чего на свете только не бывает! Но я никогда не думал, что такое может случиться со мной.
«Действительно, вот кому надо думать о нарах в бараке, — подумал Иван. — По большому счёту катастрофа произошла по вине экипажа. Хотя, как говорит Сенькин, экипаж не виновен — самолёт был неисправен. А может его перегрузили, — неожиданно возникла у него догадка».
— Даже если не посадят, то с авиацией придётся распрощаться, — тяжело вздохнул пилот, — дорога на аэродром мне заказана. Хотя я буду бороться до последнего. Вот увидите…
Вдруг рядом с ними затрещали ветки, и кто-то стал ломиться к костру. Этот кто-то, видно, был огромным — высоко над ними в темноте вспыхнули два огонька. Подполковник выхватил пистолет и передёрнул затвор. В следующее мгновение из зарослей показался огромный лось. Увидев людей, он на мгновенье замер. Все сидели не шелохнувшись, даже подполковник забыл о своем пистолете. Секунду постояв, лось, ломая бурелом, кинулся обратно в лес.
Всё произошло так быстро, что никто не успел даже опомниться. Впервые Иван увидел огромного зверя прямо перед собой.
— Сколько мяса убежало! — придя в себя первым, с сожалением произнёс Сенькин. — Хватило бы надолго. Ну что же ты не стрелял? — обратился он к подполковнику. — Надо было пальнуть.
Под колючим взглядом пилота тот быстро нашёлся.
— У меня же не ППШ и не карабин, а всего на всего ТТ. С такого расстояния стрелять в сохатого из пистолета — всё равно, что подписать себе приговор. Не дай Господь, я бы его ранил, он бы нас растоптал — лося даже медведь обходит стороной, а ты захотел, чтобы я завалил его из пистолета.
Между тёмных туч появилась полоска звёздного неба. Выглянула и скрылась луна. Звёзды мерцали в ночном безмолвии, будто вселяя надежду в завтрашнем дне.
— Похоже, что за сохатым кто-то гнался, — помолчав, добавил Свиридов. — Вон, как он ломанулся. Мы же его не пугали. Так ведь?
— Наверно медведь, — сказал Сенькин. — Иначе он бы не вышел к костру. Кстати, я видел свежие медвежьи следы.
Вечером нагнало тёмные тучи, подул пронизывающий ветер, а ночью пошёл мелкий снег. Он ложился на голые ветки лиственниц, на кусты карликовой берёзки и тальника, падал на землю, закрывая опавшую хвою, жёлтую листву, зелёный брусничник со спелыми бордовыми ягодами. Под утро подморозило, вдоль берега образовалась ледяная корка. Тонкий лёд лежал между валунами и в мелких западинах, сковал мари. Под ногами лёд хрустел, и при каждом шаге Ивану казалось, что он идёт по битому стеклу. Зима шла вдогонку за ними.