– Я предпочту преданного пса преданному трусу, – произносит он. – Лилат была права. Ты слаба, а это опасно.
Антония словно барахтается в воде, которая накрыла ее с головой и тянет вниз, на дно. Ей не за что ухватиться, никто не протянет руку помощи. За ее спиной возникает темная фигура Айи, и Октавия оглашает официальную формулу лишения привилегий:
– Антония Северус-Юлия, глава дома Юлиев и претор первого класса Пятого и Шестого легионов, властью, данной мне уставом Сообщества, обвиняю тебя в измене и неисполнении долга в военное время и приговариваю к смертной казни.
– Ах ты, сучка! – шипит Антония. – Тебе невыгодно убивать меня, Адриус! – оборачивается она к Шакалу.
Но теперь у нее нет ни кораблей, ни красивого лица. Из опухших от побоев глаз текут слезы, и она цепляется за призрачную надежду, ищет хоть какой-то выход, но его нет. Она смотрит на меня и понимает, о чем я думаю. Что посеешь, то и пожнешь. За Виктру, за Лию, за Ведьму и всех остальных, кого ты принесла в жертву ради спасения собственной шкуры, Антония!
– Прошу вас… – умоляет она, но жалости здесь не дождешься.
Айя хватает Антонию сзади за шею. Золотая в ужасе содрогается, падает на колени и даже не пытается сопротивляться, когда огромная фурия медленно сжимает руки и начинает душить ее.
Антония задыхается, извивается и умирает в течение минуты. Потом Айя завершает казнь, резким движением сворачивая Юлии шею, и кидает труп на тело Севро.
– Жалкое существо! – произносит правительница, отворачиваясь. – У ее матери хотя бы был характер. Кассий, у тебя грязная обувь, – замечает она, глядя на кровавую корку, покрывающую резиновые подошвы его тюремных тапочек и зеленые штанины тюремного комбинезона. – Вон там есть спальня, кухня и душ. Приведи себя в порядок. Мой слуга пытается накормить меня уже несколько часов, я попрошу его накрыть для тебя стол здесь, чтобы ты не пропустил сражение. Повелитель Праха обещал, что оно продлится еще несколько часов, не меньше. Лисандр, будь любезен, покажи Кассию дорогу!
– Я не оставлю вас, госпожа! – Кассий кичится своим благородством. – Не оставлю, пока схватка не закончится и мы не повергнем этих чудовищ! – добавляет он, и Рыцарь Истины закатывает глаза от такого пафоса.
– Ты хороший мальчик, – говорит ему правительница и поворачивается ко мне. – А теперь пора разобраться с алым.