В этом случае я мог её понять.
— Внизу?.. — задумчиво протянула Фудзисаки и обернулась ко мне: — Такое большое начальство, и не в своём кабинете?
— Да, ты права. — согласился я. — Она очень много недоговаривает… — я оглянулся, глянув на труп Сэкигахары, и содрогнулся от вида растёрзанной шеи. — Но сначала перейдем к делу.
— Имеешь ввиду, наш ли это клиент? — спросила Жюстина.
Я кивнул, отступил на шаг и задрал голову, обводя взглядом потолок кабинета. Белый потолок, зеленые обои на стенах, отделка под дерево вокруг… и крошечный прозрачный пузырь камеры, угнездившийся под дверью.
Камера была неподвижна. Огонёк в её прозрачном нутре, рядом с объективом, не горел. Я вскинул Линзу, направив её на камеру, и был вознаграждён белым шумом помех в возникшем из воздуха окне.
— Да. — сухо сказал я. — Это наш клиент.
Ситуация была аховой. То, что по городу расхаживает неуловимый убийца, который зарезал диспетчера прямо на рабочем месте и бесследно исчез — уже плохо. То, что после диспетчера этот убийца переключился на более высокопоставленных персон — в стократ хуже. У нас и так было два дня, чтобы завершить это расследование, а мы даже не могли напасть на след убийцы; теперь, когда дело приобрело политический оттенок, гнать нас будут ещё больше.
Но дело с каждой секундой становилось всё более непонятным, подумал я. Например, почему убийца сначала убивает Вишневецкую — а потом Сэкигахару, казначея Конституционной партии? Особенно, если этот убийца — действительно ветеран, нанятый КП?
Что-то здесь не сходилось.
Фудзисаки, вытащив Линзу, делала снимки трупа, склонившись над креслом. Я подобрался поближе. Холодный ветер из окна подул мне в лицо, шевеля занавесками и волосами Сэкигахары. Это было мрачноватое зрелище, и я снова содрогнулся.
Ковёр вокруг кресла потемнел, заляпанный кровью. Несколько капель украсили стеклянную поверхность стола. Жакет и рубашка Сэкигахары тоже были в крови. Всё в точности повторяло сцену убийства Вишневецкой.
В точности?
Я протянул руку и коснулся стола. Стол гневно запищал и затребовал образец ДНК.
— Однако. — пробормотал я.
— Что там? — спросила Жюстина, оборачиваясь.
— Стол. — сказал я. — Помнишь, Вишневецкую тоже убили на рабочем месте?
— Помню. — сказала Фудзисаки. — Думаешь, это важно?
— Важно. — ответил я. — Следы борьбы есть?
Фудзисаки помотала головой. Я нахмурился. Modus operandi у преступников редко различается, особенно — у убийц, но чтобы настолько?
— Надо бы посмотреть, что в этом столе. — пробормотал я и уже поднял Линзу, когда Фудзисаки придержала меня за запястье.