— Именно так, господин инспектор. — кивнула Малкина.
— Тогда почему ваши недоброжелатели — кем бы они ни были — выбрали своей жертвой казначея партии? А не, к примеру, вас?
— О, господин инспектор, — вздохнула Малкина, — я не знаю. Я действительно не знаю. Но я могу только подозревать, что Фрида могла послужить… предупреждением нам: в конце концов, если они смогли добраться до нашей казначея, то чего им стоит точно так же убить, например, меня?
— «Они»? — переспросил я. — Кто мог бы желать вашей смерти, госпожа Малкина?
— У Конституционной партии множество недоброжелателей, господин инспектор. — назидательно проговорила Малкина. — Неужели вы совсем не интересуетесь политикой?
— Мы не интересуемся политикой, госпожа Малкина. — уклончиво ответил я. — Мы её проводим. Так кто ваши подозреваемые?
— Кто угодно! — воскликнула она. — Эти лицемеры из Либеральной партии, в первую очередь, конечно же! И радикалов из числа центристов… вы можете мне поверить, сколько сброда они собрали под свои знамёна… — Малкина поморщилась и с жаром заговорила: — Мы, Конституционная партия, всегда и последовательно заявляли о нашей верности тем принципам, что были заложены основательницами Гегемонии в нашей Конституции, господин инспектор. Разве допустимо, чтобы мы подвергались за это преследованиям?!
— Разумеется, нет. — дипломатично пресёк её тираду я. — Вы совершенно свободны следовать тем принципам, которым посчитаете нужным, госпожа Малкина. Это не воспрещается.
— Но что нам делать? — вновь вопросила Малкина. — Фрида Сэкигахара была моей хорошей подругой, господин инспектор. Теперь она мертва. Завтра на её месте могу оказаться я!
— Обратитесь с соответствующей просьбой в органы правопорядка. — ответил я. — Я уверен, вам обеспечат защиту. А если же у вас есть конкретные имена подозреваемых, госпожа Малкина, то я попросил бы назвать их сейчас. Это может оказаться важным.
Малкина смотрела на меня молча. Её ноздри всё ещё раздувались в праведном гневе, глаза метали молнии. Очевидно, идея обращаться за помощью к Национальной полиции не вызывала у неё бурного восторга.
— Я… сообщу вам. — наконец проговорила она. — Если мне станет что-либо известно.
— Покорно благодарю вас за сотрудничество, госпожа Малкина. — сказал я и отвесил короткий поклон; Малкина слегка наклонила голову. — И ещё одно. Вы знаете, что происходило сегодня утром в подвалах Дворца, госпожа Малкина?
— Нет, разумеется. — удивлённо ответила Малкина. — Подвал не является нашей собственностью… в отличие от остального Дворца.
— То есть, вы не знаете, кто оставил там свежие следы? — спросил я. Наградой мне стало ошеломлённое выражение, промелькнувшее на лице Малкиной. — Очень жаль. И вот ещё что… вполне вероятно, что камеры вашей службы безопасности могли быть взломаны. — я развёл руками и вновь поклонился. — Хорошего вам дня, госпожа Малкина.