Ослеплённые участники драки бросились врассыпную, сталкиваясь друг с другом, а их теснила серо-чёрная волна, раздававшая удары направо и налево. Кто-то пытался отбиваться: их, как по команде, сбивали с ног и начинали особо ръяно избивать дубинками, пока незадачливый нападавший не затихал. Его оттаскивали, в брешь становились бойцы из задних рядов, и шеренга СПОР продолжала движение.
Один из бойцов вдруг выроc передо мной, занося дубинку для удара; я чудом отшатнулся и дернул рукой, выбрасывая из рукава Линзу:
— Инспектор Штайнер! — проорал я, тыча Линзой перед собой. — Национальная полиция! Я свой!
— Инспектор, вы? — донёсся знакомый голос из-под шлема; рука с занесённой дубинкой опустилась. — Его не трогать, он наш!
Серая волна двинулась дальше, обходя стойку и оттесняя паникующих космонавтов в соседний зал, а боец поднял прозрачный визор и стянул с лица маску; это оказался лейтенант Кюршнер, собственной персоной. Я удивленно моргнул и сполз вниз по стойке; Кюршнер рванулся вперед и удержал меня.
— Инспектор, что с вами? — спросил он, помогая мне усесться на табурет. — Вы ужасно выглядите.
— Пустяки. — пробормотал я; рёбра саднили, в боку что-то болело, но меня это не особо волновало. — Давно не виделись.
— Взаимно. — кивнул Кюршнер. В его сферическом шлеме с откинутым забралом визора жест получился несуразным.
Зал опустел: по нему ходили другие бойцы СПОР, оттаскивавшие лежачих к выходу и наружу. Двое из них утащили валявшегося рядом со мной космонавта: лицо у него было разбито в кровь. Я покосился на свою правую туфлю; серая подошва стала красной.
Досталось всем: и синим комбинезонам с «Лепанто Экспресса», и каллистянам, невольно вступившимся за меня, и другим, незнакомым мне участникам драки. Из другого зала всё ещё доносились громкие вопли, отдалявшиеся всё дальше и дальше.
За стойкой появился Пексан. Жилет бармена даже не запачкался, заметил я. Яркий свет прожекторов с улицы отражался в его чёрных очках.
— Лейтенант. — кивнул он Кюршнеру. — Вы, как всегда, вовремя: они только начали громить зал.
— Не могли же мы опоздать на самое веселье. — пожал плечами Кюршнер. — Надеюсь, они ничего не разнесли, господин Пексан?
— Сломали два экрана и почти выдрали один из стульев. — поморщился бармен. — Ничего непоправимого. За этим я вас и вызываю, господин лейтенант.
Он отошёл в сторону, и Кюршнер обернулся ко мне. Я устало глянул на него.
— Как вас занесло сюда, инспектор? — спросил он. — Никогда бы не подумал, что вы выпиваете в «Ядерной лампочке».
— Обычно — нет, — сказал я, — но сегодня был особый день. Вам здорово влетело?