Линза скользнула мне в ладонь. Индикатор замка загорелся зелёным.
Дверь беззвучно отодвинулась в сторону.
— Вам что-то нужно в чужой комнате, — раздался за спиной чей-то голос, — или вы просто заглянуть решили?
Я резко развернулся на каблуках. Правая рука против воли потянулась к отвороту плаща, за пистолетом. Но в последний момент я удержался.
Из-за угла, затянутого табачным дымом, выступила темноволосая женщина. В отставленной руке она держала дымящийся мундштук. Голубые глаза смотрели возмущённо, почти враждебно: и здесь мы опять были незваными гостями.
— Национальная полиция. — ответил я, вместо пистолета демонстрируя женщине зажатую в ладони Линзу. Фудзисаки продемонстрировала свою, правую руку всё ещё держа за отворотом макинтоша, на кобуре. — Инспектор Штайнер, уголовный розыск.
— И у вас есть ордер? — не отставала женщина. Всё ещё глядя на нас, она затянулась, приложив мундштук к губам. Сигарета зажглась алым огоньком. — Что вам нужно от Хироко?
— Мне не нужен ордер. — сказал я (и это было чистой правдой: открывать двери я мог без всякого ордера). — Госпожа Вишневецкая убита.
Алый огонёк погас.
— Убита?.. — потрясенно прошептала женщина. Мундштук со стуком выпал из её пальцев. — Но как… почему… Хироко не… Что случилось?!
— Этого мы не знаем. — ответил я. — Пока не знаем. — запоздалая догадка пришла мне в голову, и я перешел в наступление: — Вы её подруга?
— Д-д-да, — заикаясь, ответила женщина. — А-Анжи. Анжелика Ицуко Г-Грушина…
Та самая Анжи, про которую упоминал Валленкур. Отлично.
— Я п-п-просто… — пробормотала, запинаясь, Грушина, — п-просто думала что она уехала… на выходные, к Сэйдзи… к её парню. А она…
— Часто отлучается? — спросила Фудзисаки, обменявшись со мной взглядом. Я едва заметно кивнул.
— Д… Да, — кивнула Грушина. — Они познакомились чуть больше года назад. Хироко стала ездить к Сэйдзи на выходные, уезжала к нему, когда у нас был отпуск…
— Каждые выходные? — уточнила Жюстина.
— Как получалось… — Грушина моргнула; в углах её миндалевидных глаз блестнули слёзы. — В последний месяц она уезжала очень часто, каждые выходные. Пару раз в середине недели… Здесь она оставалась только когда работа совсем поджимала. Она всё хотела переехать к нему насовсем, уйти с работы…
Она шмыгнула носом.
— Многие уходят с работы? — спросил я. Лояльность к работодателю в сатурнианском обществе обычно сильна — но не настолько, чтобы терпеть плохих работодателей бесконечно долго. Отчасти поэтому настолько же сильна была корпоративная культура.
— Не знаю, как в остальной Администрации, — покачала головой Грушина, — но у диспетчеров условия не блещут. Смены долгие, работа монотонная, а платят… — она пожала плечами. — Соцпакет тоже негустой… Тут и работают-то в основном, ну, понаехавшие, Сэйдзи, наверное, один был такой — из местных… Нас с Хироко и наняли-то из-за того, что тогда, два года назад, ушло много здешних диспетчеров, с Титана-Орбитального. Мы заселились вместе, дружим с тех пор… — Грушина снова заморгала. — А жалование подняли, но не настолько, чтобы хватило на квартиру в городе, не в Дэдзиме же…