— Доброй ночи, господин инспектор. — сказала шедшая впереди эксперт, почтительно наклонив голову. Выглядела она свежо, чему я, среди ночи, мог только позавидовать. Неудержимо захотелось кофе.
— Доброй ночи. — кивнул в ответ я и обернулся к Фудзисаки. Та пожала плечами и начала спускаться по лестнице.
Лифт ждал нас на первом этаже диспетчерской. Камера в углу помещения мигала зелёным глазком, уставившись на нас. Я наградил камеру недовольным взглядом и вошёл в лифт.
Фудзисаки вошла следом, нажимая кнопку. Двери с негромким шелестом захлопнулись.
— Итак? — спросила она, облокотившись на поручень. В зеркале за её спиной я мог полюбоваться на своё хмурое отражение: да уж, эту ночь я собирался провести другим образом. — С чего начнём?
— С Валленкура. — ответил я. — Ты с ним говорила?
— Обижаешь. — фыркнула Жюстина. — Сэйдзи Валленкур, 2367 года рождения, место жительства — Титан-Орбитальный, в Портовой Администрации работает последние два года…
— Помощником диспетчера?
— Ну конечно. — закатила глаза моя напарница. — Он же мужчина.
— А. А что Вишневецкая?
— Хироко Вишневецкая, 2365 года рождения. Нездешняя. Работает в Портовой Администрации… тоже последние два года. Место жительства — общежитие N8 Портовой Администрации…
Я присвистнул.
— В Дэдзиме?
— Ага, разогнался. — отмахнулась Фудзисаки. — Здесь они, эти общежития, в самой Администрации.
— Толково. А откуда эта Вишневецкая родом?
— Что-то на «м». Маруямайск или Микатагавск, я не запомнила. — Жюстина состроила гримасу. — Точнее в личном деле посмотрим, но да, она нездешняя. Даже не из округа.
— Однако. — сказал я. Под «округом» жители Титана-Орбитального понимали собственно округ Титан, лежавший за его пределами. Всё остальное, за исключением разве что Монмартра, считалось жуткой провинцией. — Про эту Анжи ты узнала?
— Немного. Она их подруга или что-то в этом роде. — Фудзисаки пожала плечами и добавила: — «Их» — это Вишневецкой и Валленкура. Как ты уже понял.
— Я понял, спасибо. — действительно, об этом несложно было догадаться по одной только реакции Валленкура. — Надо будет её разыскать.
Лифт остановился. Я машинально глянул на глазок камеры, работавшей в кабине. Зелёный. Испарилась эта убийца, что ли?
— Штайнер? — обернувшись, спросила Фудзисаки. — Чего застрял?
— Не мешай. — ответил я, вытащив Линзу. Камера послушно прокрутила мне сначала нашу поездку в лифте, затем — криминалистов, а затем — Фудзисаки, меня и больше никого. Ни в те полтора часа, когда камеры в диспетчерской вздумали подать в отставку, ни до того. В шесть вечера моим глазам предстали Валленкур и весьма живая Вишневецкая: они слились в поцелуе.