– Еще увидимся, – сказал вслед Кир-ра. И это было похоже на правду.
Спустя половину солнечного шага, регулируя площадь оперения – расправляя то правое, то левое крыло – я направил Ши-те прямо на Огненный остров. Затем наполовину поджал крылья для того, чтобы снизиться до нужной высоты.
Земля быстро надвигалась, увеличиваясь в размерах, обретая краски и детали. Но по мере того, как мы становились ближе к дому, становилось все страшнее. Именно сейчас я отчетливо понял то, что смутно предполагал и раньше – птицу я посадить не смогу. Лишившись управления хвостом, я обречен садиться с опущенным вниз носом на слишком высокой скорости.
Мог ли я сохранить жизнь при такой посадке? Шансов немного. Кувыркнувшись при посадке вперед, Ши-те наверняка раздавит нас своим туловищем. Но даже если нам повезет – повезет совершенно невероятным образом. Сама же машина обречена. А для меня это было почти равносильно потере собственной оболочки.
Идея такая же безумная, как и весь этот полет, возникла в последний момент – уже после того, как мы пересекли проекцию и полого снижались к покрытым зеленью террасам. Птицу встречали удивленные взгляды земледельцев.
– Лезь на хвост! – закричал я Кир-ра.
– Что? Что ты говоришь?
– Лезь на хвост! Быстро!
– Зачем?
– Ши-те накренится назад.
– Но я упаду вниз! – воскликнул наездник.
– Если ты не полезешь, мы разобьемся все равно. Быстрее! Времени нет! – почти что завопил я, глядя, как стремительно приближается терраса, окруженная каменным барьером.
Кир-ра говорил еще что-то, но быстро отвязал ремень, удерживающий его в седле, и по туловищу птицы пополз назад. В какой-то момент он едва не соскользнул вниз, но удержался за чуть видимый стык металлических пластин на корпусе. Еще немного – и мой второй наездник распластался на хвостовом оперении, вжимаясь в него всем телом.
Медленно, но верно птица переваливалась на хвост, и уже через мгновение я выбросил вперед ее лапы. Но слишком быстро! Слишком! Скорость все еще высока, а каменный барьер, ограничивающий террасу, неумолимо приближался. Планировать больше некуда. Где-то внизу под ударами лап зашелестели стебли корнеплодов, а потом и шум разрываемого грунта.
Сильный толчок практически вырвал меня из седла, но ремень не порвался, и я лишь сполз на хвостовой рычаг. От резкого сжатия я потерял способность дышать, а в глазах потемнело. Впрочем, Кир-ра оказался в еще более неприятном положении. При касании земли птица резко качнулась на нос и превратилась для моего товарища в огромный рычаг, который подбросил его в воздух. И пока я судорожно хватал ртом воздух, пытаясь вдохнуть, Кир-ра с нечленораздельным воплем пролетел над моей головой и с шумом приземлился перед ней на ковер из невысокого кустарника.