– Это было нужно? – продолжила женщина тоном, в котором проскальзывали нотки беззлобного укора или даже обиды.
– Да, наверное, – ответил я не так уверенно, как собирался. – Вряд ли это было нужно мне, но нужно всем нам. Понимаешь?
– Думаю, тебе лучше делать, что самому хочется.
– Это трудно, – я покачал головой. – В последнее время вообще все очень трудно.
– Очень волнуюсь за тебя. Мне кажется, что-то случиться должно. И мы… не увидимся больше.
Я улыбнулся ей. Снисходительно – как улыбается мать глупым страхам своей новой жизни.
– Ничего не случится, слышишь? – говорю я Миа-ку, убеждая, скорее, не ее, а самого себя. – Ничего не случится!
– Не знаю, – качает головой она, – ничего не знаю. Старшие матери говорят: привязанность к мужчине есть боль. Чувствую боль, когда ты в опасности, когда думаю, что ты можешь не вернуться. Старшие матери говорят правду.
– Да, это так… Все так и есть. Но без этой боли и страданий не было бы того, что есть между нами. Это больше, чем просто успешная инициация и регулярные встречи. Ты не чувствуешь это?
– Чувствую, – еле слышно отвечает Миа-ку. Мне кажется, она сейчас заплачет.
– Мы будем вместе! – говорю снова, легонько встряхивая женщину за плечи. – Будем вместе еще больше, чем теперь… Если на то будет воля твоя. Я не знаю, как и когда это произойдет, но произойдет точно!
– Хочу этого… Очень хочу.
Я прижал Миа-ку к себе. Некоторое время мы сидели вот так, молча. Казалось, что сказать нечего, но на самом деле говорить ничего и не нужно. Хотелось только самую малость – чтобы мгновение это оказалось вечностью.
А потом Миа-ку заговорила:
– Думаю, настало мое время для еще одной инициации.
– Да?.. – как-то глупо переспросил я. Сердце в груди забилось еще сильнее. Оно словно рвется из грудной клетки, силясь выбраться наружу.
– Так есть, – негромко отвечает она и протягивает мне тонкую красную ленту.
Я хорошо понимаю, что это значит. Я очень хорошо это понимаю. Для второй инициации Миа-ку снова выбирает меня. Мне остается только принять эту ленту для того, чтобы согласиться. И если инициация окажется успешной – носить ее на левом предплечье поверх хартунга. Там, где на руку уже повязана одна лента.
И я соглашаюсь. И я счастлив – больше, чем когда-либо.
Никто не знает, будет ли эта инициация успешной. Никто не знает, что произойдет уже завтра. Но Миа-ку выбрала меня, а это значит, что во всем происходящем есть смысл. Есть, за что бороться. Есть, что защищать в небе над Огненным островом.
В этот вечер я чувствовал, как жизнь течет во мне. Чувствовал, что я сам и моя оболочка есть единое целое в стремительном полете от Начала к Началу, в полете, которым хотелось наслаждаться, который хотелось смаковать, как ароматный напиток.