Похоже, Акрам в совершенстве владел методами вербовки – ситуация была продумана до мелочей. Важно было загнать противника в угол, не позволить ему опомниться, надломить волю к сопротивлению, а затем окончательно сокрушить его серией психологических приемов.
О чем думает человек, погибающий в штормовом море? Спастись, выжить – единственное желание утопающего, а потому он ухватится за любой, даже брошенный недругом спасательный круг. Так учили Акрама его наставники. Они в большинстве своем были правы. Сейчас перед ним сидел голый человек, которого окружали ухмыляющиеся вооруженные люди. Вероятность ошибки в такой ситуации невелика, не чаще пистолетной осечки.
Судя по бегающему взгляду Косихина, ни разу не задержавшемуся на своем автомате, о сопротивлении он и не помышлял.
За его позором наблюдала женщина, и это обстоятельство храбрости Василию тоже не добавляло.
Три вербовки, до этого осуществленные Акрамом и Хафизой, были успешными, применяемый ими метод срабатывал стопроцентно. Опыт показывал, что обнаженного человека «дожимать» легче, поэтому Акрам не позволил Косихину надеть даже трусы.
– Его надо кастрировать, а яйца отправить бандеролью жене, – предложил маленький чеченец. Он стоял в метре от Косихина, поигрывая ножом.
– Хоп! – сурово прервал его Акрам. – Он будет отвечать по нашим законам.
Косихин знал, что за изнасилование чеченки его не пощадят. Для неверных наказание одно – смерть.
Акрам подошел к пленнику и встал у него за спиной. В комнате воцарилась тишина. Для полной картины казни недоставало барабанной дроби.
За темным окном гулял сырой ветер. В двухстах метрах от этого проклятого дома в теплой и светлой комнате резались в карты его товарищи, не подозревая, что сейчас старшина Косихин доживает последние минуты.
Вдруг он почувствовал, как в бок, разрывая кожу, вонзилось острие ножа. Косихин инстинктивно рванулся вперед, но Акрам схватил его сзади за остатки волос и припечатал обратно к стулу.
Все. Звать на помощь и сопротивляться было бесполезно, да и не было сил.
Нож поднимался все выше, подбираясь к шее. Рука Акрама продолжала удерживать голову старшины в запрокинутом положении. Обезумевший от страха Косихин увидел оскаленный рот своего палача с желтыми прокуренными зубами и остекленевшие глаза, лишенные малейшего проблеска человеческого сострадания.
Тем временем лезвие ножа замерло на шее Василия. Один взмах рукой – и он повалится к ногам чеченца с перерезанным горлом.
Внезапно сильный удар сбросил Косихина со стула. Он упал вниз лицом, подтянул колени к животу и затих в ожидании продолжения экзекуции. Только содрогавшиеся от беззвучных рыданий плечи выдавали в нем живого человека.