Поодаль беседовали трое мужчин, один из них показался Ратникову знакомым. Подойдя ближе, он узнал в нем наркокурьера из Червленой Шамиля Дораева. Новая встреча с ним не сулила Сергею ничего хорошего.
Дораев, пристально вглядываясь в шагавшего мимо него Ратникова, тоже узнал капитана. Наверняка при этом вспомнил страх и унижение, испытанные им в штабе милицейской заставы: чеченцы обид не прощают.
– Э-э-э, погоди, – остановил он конвоира, радостно осклабившись. – Поговорить надо со старым знакомым.
С нехорошей улыбкой он подошел к Ратникову, взял его левой рукой за меховой ворот бушлата, притянул к себе и резко ударил правой рукой в живот. Сергей был готов к такому повороту событий, но все же согнулся от боли. Удары посыпались один за другим. Дораев вымещал на безоружном милиционере злость, затаенную тогда, на заставе.
Ратников упал. Бандит стал пинать его тяжелыми ботинками, норовя попасть по голове. Он наверняка забил бы Сергея до смерти, не окажись рядом Оксана.
– Сдурел! – крикнула она, удерживая взбесившегося чеченца. – Ты его убьешь! Работать на Азиза сам будешь?
– А-а, русская подстилка для чеченских жеребцов! – прохрипел Шамиль, резко отталкивая женщину. – Уйди, а то рядом с ним положу!
Но вмешательство Оксаны все же подействовало на Дораева отрезвляюще – он оставил капитана и зашагал прочь.
Конвоир и Оксана помогли Ратникову подняться. Перед глазами Сергея плыли разноцветные круги, ноги подкашивались от вновь навалившейся слабости.
Видимо, проведенной над пленником экзекуции Дораеву показалось мало, он повернул обратно.
– Постой! Снимай бушлат, – приказал он. – Нам теплые вещи нужнее.
– Побойся Аллаха, Шамиль, – попыталась урезонить чеченца Оксана. – Ведь там могильный холод.
– Заткнись! – грубо оборвал ее Дораев, забирая у Сергея ватную милицейскую куртку.
Глава 27
Механик-водитель Марков
Погреб, куда Ратников спустился по хлипкой деревянной лестнице, был довольно просторным – квадратов двенадцать. Дождавшись, когда пленник ступит на земляной пол, конвоир ловко вымахнул наверх лестницу и загремел длинной кованой цепью, запирая на замок крышку. Оставленная узкая щель шириною в две ладони пропускала внутрь скудные потоки солнечного света. Это позволило Сергею заметить сидевшего на тряпичном хламье человека.
– Садись, браток.
Человек чуть посторонился, освобождая место Ратникову.
Стараясь не делать резких движений, Сергей осторожно опустился на ворох тряпок, очевидно, служивших постелью, и прислонился спиной к холодным кирпичам, которыми были выложены стены его новой тюрьмы.