Снова подача была со стороны Патрика. Мишель приготовился к фирменному левому удару, но Патрик вдруг послал мяч в самый дальний правый угол — и Мишель не успел его достать. Патрик несколько раз стукнул мячом об землю, поглядел исподлобья на сетку, снова на мяч и вдруг подал коротким крученым ударом, словно забивал мяч в землю. Кепка его сбилась на лоб, глаза заливал пот. И на этот раз Мишель не успел отбить мяч. Снова эйс! В зале началось что-то невообразимое. Нет, так этого оставлять нельзя! Мишель стал прыгать из стороны в сторону, стараясь отвлечь и запутать противника. Третью подачу Патрик решил отправить снова в дальний правый угол, но на этот раз Мишель предугадал его намерение и в яростном прыжке отбил мяч по диагонали. Одновременно с ударом он почувствовал, что теряет равновесие и со всего размаху приземлился на правое плечо. «Вот черт!» — выругался про себя он и понял, что не успевает к следующему мячу. Теперь уже зал ревел, не переставая. Где-то совсем неподалеку послышался истерический, почти ультразвуковой вопль Клер. К Мишелю уже бежали ассистенты и спортивный врач. Превозмогая боль, он поднялся и сделал руками успокаивающий жест.
— Будешь играть? — крикнул ему тренер.
Мишель молча кивнул и снова встал в стойку. Рука нестерпимо ныла. Но Мишель знал, что эта боль неопасна. По опыту он чувствовал, что это всего лишь ушиб.
Стиснув зубы, едва не вскрикивая от боли, Мишель доиграл этот матч. Но победа Патрика была уже предопределена. Мишель не подавал виду, что ему тяжело играть. Ему не хотелось, чтобы вокруг говорили, будто он проиграл из-за травмы руки. Он проиграл — потому что проиграл. Сам для себя он прекрасно осознавал, что просто допустил тактическую ошибку. Надо было спокойно доигрывать этот гейм и брать свою подачу, а не рисковать…
После игры все, конечно, бросились поздравлять Патрика и утешать Мишеля.
— Ничего-ничего, я еще тебя сделаю… — улыбался Мишель приятелю, стараясь не показать, как сильно он расстроен.
— Это, наверное, та русская девчонка так тебя вымотала, — сказал Патрик, наклонившись к его уху. — Такая крутая девчонка… — он шутливо втянул голову в плечи и оглянулся, нет ли поблизости Мари.
— Если бы дело обстояло так, я бы не расстраивался… — сказал Мишель. — И вообще, нечего придумывать мне оправдания. Проиграл и проиграл.
— Ладно, не о том речь. Ты идешь на вечеринку в честь дня рождения Клер? По-моему, все едут прямо сейчас.
Мишель глубоко вздохнул. Ему не хотелось идти ни на какую вечеринку. Тем более к Клер. Но отказаться было невежливо.