Некоторое время Натали сидела, не шелохнувшись. Затем послышался сдавленный всхлип. Ольга, смотревшая в окно, удивленно обернулась. Натали, закрыв лицо ладонями, тихо, почти беззвучно плакала.
— Эй! — окликнула ее Ольга.
Натали вздрогнула и заплакала уже в голос. Даже рыдала она не жалобно, а как-то отчаянно и зло. Что именно она оплакивала, Ольга так до конца и не поняла: то ли свою нескладную личную жизнь, то ли женскую обделенность — как же, не ей, а кому-то другому прислали деньги на билет в Париж, — то ли просто сорвавшийся план очередного шантажа. Наконец Натали достала из сумки кружевной платок, уголком его быстро вытерла слезы и пошла в ванную комнату. Там она долго умывалась, красилась и наводила марафет. Затем вышла к ожидавшей в коридоре Ольге.
— Ладно, живите — не кашляйте! — грубовато пожелала она на прощание. — Передавай привет своему французику! И вообще, я бы на твоем месте там осталась! — Натали сделала напоследок ручкой и закрыла за собой дверь.
А Ольга почему-то принялась хохотать. Она уже давно стала замечать за собой, что в самые неподходящие моменты на нее нападал приступ дикого неудержимого смеха. Вот и сейчас после ухода Натали она повалилась на диван и смеялась до тех пор, пока смех не перешел в плач. Потом она долго лежала на диване, слизывала языком с губ соленые слезы и думала: «Неужели это и есть вкус победы?» И от этого ей хотелось заплакать еще сильнее.
На следующее утро во дворе дома Ольгу поджидала знакомая черная машина. Она заметила ее сразу, как только вышла из подъезда, — и все поняла: приехали за ней. «Нет, Натали не успела бы так быстро сообщить в КГБ, — мелькнуло в голове у Ольги. — Да и что она могла сообщить? Что сама лично обменивала франки? Причем не Ольге, а Савельеву, который уже давно в Ленинграде? Нет, это все лысый кагэбэшник. Он тогда заметил ее в коридорах ОВИРа… Заметил и заинтересовался».
Ольга свернула в переулок и краем глаза увидела, что машина движется следом за ней. Тогда она остановилась и подождала, пока с ней поравняются. Что она — преступница, чтобы ее выслеживать?
Черная «Волга» притормозила, и из нее вышел знакомый неприметный кагэбэшник — тот самый, который приехал за ней тогда в университет.
— Уведомляю вас, гражданка Коломиец, что вас ждут в КГБ. Прошу вас ехать со мной.
Ольга молча, считая ниже своего достоинства здороваться с ним, а тем более задавать ему вопросы, обошла машину и села на заднее сиденье. Как и прошлый раз, она была твердо уверена в своей правоте и невиновности, поэтому ничего не боялась. К тому же теперь, после всего, что ей пришлось вынести за это лето, она и вовсе забыла, что такое страх. Она поняла, что, когда человек не боится потерять то, что имеет, в этом его огромная сила.