— Каком еще условии? — насторожилась Ольга.
Мишель выдержал значительную паузу, дав разгуляться Ольгиной фантазии и подозрительности.
— Что ты милостиво разрешишь мне показать тебе Париж, — наконец выпалил он. — Ну как, идет?
В отместку Ольга тоже выдержала паузу и только после этого сухо ответила:
— Ну ладно, идет.
На самом деле ей хотелось петь и плясать от счастья.
В этот день они успели обойти Сите и прогуляться до Пантеона. Из всех архитектурных красот Ольге больше всего понравилась Сент-Шапель — чудесная остроконечная часовня, вся сотканная из причудливых витражей. В отличие от других готических сооружений, от которых веяло мрачным серым средневековьем, эта церквушка была удивительно легкой, воздушной и немного сказочной. Мишель предложил дойти до парка Монсури пешком, и Ольга с радостью согласилась. Как раз об этом она мечтала — просто гулять по Парижу, не думая о том, куда идти за следующим поворотом. Ей хотелось заглянуть в самые глухие уголки города, лишенные праздничного макияжа центральных проспектов и бульваров, где на обшарпанных стенах нарисованы сердца и черепа и написано что-нибудь вроде «победит дерьмо» или «свободная любовь для земноводных». Гуляя по этим узким, как коридоры, улицам, Ольга невольно вспомнила прогулки к деревянному домику с керосинкой. Как давно это было! Как будто в другой жизни…
Они не спеша шли по узким улицам, заглядывали в лавки и книжные магазинчики, останавливались послушать уличных музыкантов, покупали мороженое и горячие жареные каштаны и все время о чем-то болтали. Мишель рассказывал ей про Политехническую школу, даже с гордостью исполнил их гимн, про статьи о старинных кофемолках, про свое новое увлечение писателем сороковых годов Борисом Вианом… Расспрашивал, что Ольга изучает в университете. Какие французские фильмы удалось ей посмотреть, живя в России… Ему было интересно все, что касалось Ольги и ее жизни в России.
— Послушай, где-то я читал, что у вас там прямо с детства всех людей принимают в партию коммунистов. Неужели это правда? — спросил он, когда они вышли из русского книжного магазинчика, в который Ольга решила заглянуть из любопытства.
В ответ Ольга расхохоталась.
— Да нет же! Кто это тебе сказал?
— Я сам видел фотографию в журнале, на ней были дети с красными повязками на шее.
— Ах, ты про пионеров! Да, действительно, в пионеры принимают всех детей.
— И тебя тоже принимали?
— Конечно, — пожала плечами Ольга.
— И ты носила эту красную повязку? — Мишель едва сдерживал смех.
— Не повязку, а галстук.
— Да-а… Представляю, какой у тебя был видок… А сколько тебе было лет? Ты стала носить его, как только поступила в школу?