Мы дружно кивнули и поехали искать гостиницу.
Первое впечатление от города было ужасным. Тёмные, грязные улицы, соломенные хижины, часто размером чуть больше собачьей будки, крытые чем попало, иногда даже кусками картона от упаковочных коробок. То тут, то там неряшливо одетые женщины что-то готовят здесь же, на улице. В одном месте, прямо на проезжей части, негр, одетый в одни шорты, разделывал ящерицу, бросая куски потрохов вертевшимся под ногами дворняжкам.
Но где-то через километр обстановка изменилась. Мы будто въехали в другую страну. Дорога хоть и осталась грунтовой, выбоины пропали, проезжая часть стала шире. По обеим сторонам появились аккуратные двухэтажные дома, в окнах которых горел свет. Здесь я увидел первых полицейских, с головы до ног обвешенных оружием. Мы остановились, и Жанна с очаровательной улыбкой спросила:
— Господа офицеры, как нам найти отель Рэдиссон Прибрежный?
Копы подтянулись и тот, что был постарше, важно ответил:
— Триста метров прямо, мэм. Розовое трёхэтажное здание. Вы не проедете мимо, мэм.
Большой трёхместный номер, как сказал индус за стойкой — для путешественников с детьми, обошёлся нам в сорок экю за ночь. Номер был из двух комнат, с ванной и телефоном. В комнате поменьше стояла полуторная кровать, на которую тут же с размаха упала Жанна. Почти половину другой комнаты занимало большое трёхспальное сооружение модели 'Ленин с нами'. Фарида не меньше минуты ползала по этой гигантской кровати, а потом спросила:
— Геночка, а почему 'Ленин с нами'?
— Так спальных места-то три. Мы с тобой и Ленин.
Кажется, она меня не поняла. Зазвонил телефон, и я с раздражением поднял трубку. Нигде нет покоя от этого аппарата! Звонил портье, извинялся, что ужин уже прошёл и предлагал спуститься в ресторан на первом этаже. Я сразу же вспомнил, что весь день ничего не ел. Мы с девочками переглянулись и начали торопливо собираться к ужину.
Я был настолько голоден, что обратил внимание на обстановку ресторана только когда моя тарелка опустела. Зал был оформлен в колониальном стиле — на окнах клетчатые занавески с какими-то висюльками, тяжёлые деревянные столы и стулья, по стенам развешены глиняные расписные тарелки. Подошла молодая чёрная официантка в пышном разноцветном платье, из-под которого торчали кружевные нижние юбки.
— Желаете что-нибудь ещё, са и мэм? — Спросила она с ощутимым южным акцентом. Их здесь специально что ли тренируют, подумал я.
Мы переглянулись и Фарида тут же выпалила:
— Мне вишнёвки, — Жанна согласно кивнула, присоединяясь.
— Тогда нам всем пол-литра вишнёвки и какой-нибудь пирог.