— И кого ты пытаешься обмануть, Альянэл из рода Бллойвуг, наследник Тэйранта Кровавого? — спросил Повелитель эльфов. — Я не знаю, как вам удалось обойти нашу защиту и наших дозорных, не знаю, почему не вижу крови на ваших одеждах, но…
— Я никого не пытаюсь обмануть, — сказал Алья. — Как не пытался мой отец. Но вам вот уже триста лет проще думать, что мы способны на один лишь обман. В отличие от вас, чистых и непогрешимых.
Наши колдуны среагировали на его знак почти мгновенно.
Пока шатры и палатки отрывались над землёй, я следила за лицом Хьовфина. Очень внимательно.
Поэтому всё-таки заметила, как по непроницаемому лицу эльфа скользнула тень изумления.
А вот Фрайндин оказался менее сдержанным.
— Не может быть, — выдохнул брат Повелителя эльфов. — Невозможно!
— Они что, спят? — ошеломлённо осведомился владыка людей, вглядываясь в беспробудно спящее воинство. — Просто спят?
В голосе парня явно слышалось, что он не слишком-то доверяет собственным глазам. Как и здравости своего рассудка.
Пожалуй, я могла его понять.
— Здоровым крепким сном, — подтвердил Алья. — Ещё ближайшие часа два. Все семьдесят тысяч. Все, кроме вас.
Я обвела взглядом всех, собравшихся в круге. Мирстайла, совершенно растерявшегося. Хьовфина, созерцавшего свою поверженную, но не пострадавшую армию. Фрайндина, который только и мог, что моргать. Их советников, замерших подобием каменных истуканчиков.
Все они молчали.
И это молчание подтверждало: мы на правильном пути.
— Что за игру вы ведёте? — наконец вымолвил Хьовфин. — Зачем?
В голосе эльфа тоже наконец проявились эмоции, и я не могла понять, чего больше — недоверия или мучительного вопроса.
— Нет никакой игры. Как вы до сих пор не поймёте? — Алья шагнул вперёд. — Вы безоружны и беззащитны. Мы могли бы сейчас надеть на вас ошейники. На всех вас. Или… как вы там сказали… «вырезать, как скот». Ведь мечи при нас, и два часа — более чем достаточно, чтобы убить всех. — Повелитель дроу держал ладонь на рукояти меча. Он не стал брать с собой твёфалдур, ограничился простым клинком, который можно демонстративно держать в ножнах. — Достаточно одного моего слова, и вы умрёте. И вы, и всё ваше войско. И Риджия будет нашей, потому что у тех, кто останется, не хватит сил, чтобы защититься. Тем более сейчас… когда у нас есть возможность незаметно подкрасться целой армией.
Замер. Посмотрел на Хьовфина так, будто впервые увидел.
И повторил:
— Одного моего слова…
Фаник, державшийся подле меня, настороженно вскинул голову.
Я не видела лица Альи — он стоял спиной ко мне — но прекрасно слышала его голос. То, как он произнёс последние слова: задумчиво, точно пробуя их звучание на вкус.