Лод пока бездействовал, и я знала, почему. Если Машка поймёт, что он делает, это мигом спровоцирует её на атаку, но пока…
Пока у нас ещё оставался мизерный шанс решить всё мирно.
— Маш, брось меч. Брось меч, и никто тебя не тронет. Пойми наконец, что мы хотим мира, а то, что делаешь ты… это неразумно. — Я постаралась сказать это спокойно и рассудительно, и мне даже удалось. — Если ты не любила Фрайна, зачем так хочешь за него отомстить?
— А ты думала, я дам тебе дважды отнять у меня то, что должно было принадлежать мне?
— Я не…
— Ты на стороне тьмы. План наверняка был твой. Значит, это сделала ты. — Её улыбка превратилась в усмешку. — И за это время ты так меня достала, что сил никаких уже нет.
На тело бывшего жениха она не смотрела. В лице — ни следа тоски или боли. Дело принципа, месть за отобранную вещь: даже не любимую, но просто принадлежавшую ей.
Добрая девочка, ничего не скажешь.
— Предположим, ты убьёшь меня, девочка. Всех нас убьёшь. И что дальше? — голос Эсфориэля был усталым, и я его понимала. Эта ночь оказалась слишком богата на события, которых никто из нас не ожидал. — Светлые слышали признание моего брата своими ушами. Видели, как он убил Фина, своими глазами.
— Прости, если разочарую, — добавила я, прекрасно понимая, к чему он клонит, — но эльфы и люди скорее поверят советникам своих владык, чем тебе.
Сусликова кивнула, легко соглашаясь с нашими словами.
— Да. Им могут и поверить. — Пожала плечами. — Но если их не станет, верить будет некому.
Я уставилась на неё во все глаза.
— Ты что… собираешься их…
Бывшая однокурсница даже не стала утруждать себя ответом.
Действительно — зачем подтверждать очевидное.
Я покосилась на Эсфориэля. Потом на Лода. Если лицо второго не особо изменилось, то вот первого — очень даже.
Главная героиня сказки, в которой свет побеждает тьму. Прекрасная рыжая ведьма, несущая добро и справедливость верхом на демоническом коне: неважно, нужны они вам или нет. Ради добра и справедливости готовая прикончить всех, кто будет иметь что-то против её представлений о них.
Странно, но это пугало меня больше, чем несчастная Дилль, фанатик-Советник и бедняга Фрайн, вместе взятые. То, что этот монстр таился в самом обычном человеке, которого я вроде бы хорошо знала. Думала, что знаю… довольно самоуверенно думала.
Да только сила — возможность делать то, что хочешь, и не считаться ни с чем — всегда была прекрасной лакмусовой бумажкой. Потому что вытаскивала из бездны человеческих душ на свет то, чему лучше было бы оставаться во мраке.
— Маш, ты ведь…
Я осеклась, не закончив фразу.