— А в случае Морти торопиться некуда, и о любви, как я понимаю, речь не идёт.
— По крайней мере, с одной стороны. Насколько могу судить, для Лу это не только расчёт.
Поразительно, как невозмутимо он рассуждает о будущем браке любимой женщины.
Я задумчиво кивнула:
— И почему именно он?
— А почему нет? Дом Рауфгата — славный и древний род. К тому же покойный Повелитель был очень дружен с главой дома, дядей Лу и Артэйза, и он хотел, чтобы Бллойвуги и Рауфгата породнились.
Ах, да. Морти ведь говорила, что Артэйз потерял в резне любимого дядю.
Видимо, того самого.
— Эмер Айкатт стал во главе дома, лишь когда его старший брат погиб на переговорах, — продолжил Лод, отвечая на незаданный мною вопрос. — А тот любил Айкатта всем сердцем, и его детей — как собственных. Сам он когда-то разорвал помолвку со своей суженой, другую заключать не торопился, а потому считал Лу своим будущим наследником. Вот и решил обручить Морти именно с ним.
— Интересно, однако. А почему он разорвал свою помолвку?
— Понял, что его суженой больше по сердцу его друг. И что её чувства взаимны. А поскольку он искренне любил их обоих, то решил не мешать их счастью.
Внезапная догадка заставила меня подозрительно сощуриться:
— А этим другом случайно не был Повелитель?
Лод в ответ только кивнул.
— И поэтому отец Морти так хотел, чтобы его дочь стала частью дома Рауфгата… потому что наверняка испытывал чувство вины?
Ещё один кивок.
Ничего себе мелодрама.
— А Алья не разрывает помолвку, потому что уважает, так сказать, последнюю волю отца?
— И матери. Когда Повелительница лежала на смертном одре, Лу поклялся, что будет беречь её дочь больше, чем себя самого. Ему тогда было всего десять… но он всегда был серьёзным молодым человеком, — Лод сказал это без всякой насмешки. — И последнее, что Морти слышала от своей матери — «с Лу я могу быть спокойна хотя бы за твоё будущее».
Как же часто родители ломают наши жизни. Даже самые любящие. Ведь чем больше они любят нас, чем больше мы любим их — тем больше на нас давит груз обязательств, желания соответствовать ожиданиям и чувства вины, если не соответствуешь.
И тем больше ты превращаешь в нерушимую заповедь последнее, что родитель успел сказать или сделать, прежде чем бросить тебя навсегда.
— Значит… когда-нибудь Морти выйдет замуж за Лу… а ты останешься её хальдс?
— Если мы все доживём до этого момента, — мягко сказал Лод. — Я знал, на что иду. Мы все знали. Это нормальная ситуация, и мы не первые, кто будет жить так. Мужем её мне в любом случае стать было не суждено. То, что Алья сделал меня Первым Советником — уже нонсенс, с которым дроу смирились, признавая мои… дарования. Но выдать за меня принцессу — за человека, своего вассала… это как если бы Навиния обручилась с конюхом.