Замечательно, что коллекция уже тогда находила практическое применение в театральной жизни. Более того, она притягивала к себе круг людей, способствовавших её формированию и расширению. Во время подготовки «Петрушки» в Нью-Йорке Лобановы сдружились с Леонидом Федоровичем Мясиным, который впоследствии переселился в Сан-Франциско. В 1974 году, когда Лобановы тоже перебрались туда, они продолжали встречаться с ним, благодаря чему коллекционеру удалось купить у него эскизы костюмов Марка Шагала к балету «Алеко» для Алеко с Земфирой и старика (отца Земфиры). Но до этого приобретения коллекционеру пришлось ждать 14 лет.
В 1960 году, когда коллекция только начиналась, князь написал Марку Захаровичу письмо с просьбой продать один его эскиз для театра, предложив за него свою месячную зарплату. Шагал отказал, сославшись на то, что у него не осталось ни одного эскиза. Позже они встречались, и этот эпизод не всплывал. В 1972 году они вместе оказались на приёме во французском посольстве в Вашингтоне. И во время обеда Лобанов показал художнику несколько каталогов выставок своей коллекции. Шагал остановил своё внимание лишь на Рерихе: «Вот это настоящий художник!». Складывалось впечатление, что остальных он недооценивал. В те времена, вплоть до 1980 года графику его покупали больше, чем чью бы то ни было. В любом художественном магазине Нью-Йорка всегда были работы Шагала.
Из всех членов семьи Бенуа князь ближе всего сошёлся с Николаем Александровичем. Чета Лобановых часто обедала в роскошной миланской квартире художника, который прислушивался к советам коллекционера, доверял ему и вместе обсуждал судьбу архива отца, которую сын хотел переправить в Русский музей, в Петербург. Князь отговорил Николая Александровича от этой затеи, так как в 1974 году имел возможность просмотреть там все работы Бенуа. Те, которые Александр Николаевич много лет назад лично оставил музею, хранились в очень хорошем состоянии. Но другие эскизы хранились весьма неаккуратно. И отдавать то, что было в семье, не имело смысла. Многие прекрасные работы Бенуа просто утонули бы в запасниках.
За четыре года до смерти Николай Александрович начал продвигать идею создания музея Бенуа. Лобанов помогал ему чем только мог. Однако дело продвигалось медленно и сдвинулось лишь спустя полгода после смерти художника. Музей Бенуа был открыт в Петергофе в 1988 году. Отношения же художника и коллекционера были столь дружескими, что Н.А.Бенуа нарисовал портрет Лобанова, о котором я расскажу чуть позже. А сейчас ещё об одном Бенуа.