Исследуя связи князя с торговцами, я искал следы настороженности, недоверия в отношениях между ними. Но Лобанов тепло вспоминает о большинстве из них. Например Н.И.Гордый – хозяин маленькой лавки на 129 Аллен-Стрит. Он, будучи сам художником, хорошо разбирался в живописи и покупал русское искусство у эмигрантов, уехавших из Российской империи ещё до 1917 года. У него было мало картин, но все – отменные. Гордый знал им цену и не дешевил. Безденежному в то время молодому князю, по его собственному признанию, редко удавалось у него что-либо купить. Но отказать себе в удовольствии пообщаться с Гордым он не мог.
С А.П.Малицким, ещё одним нью-йоркским торговцем, Никита Дмитриевич познакомился, когда тот уже ушёл из книжного магазина «Брентано», располагавшегося на Пятой авеню. Малиц-кий был известен тем, что, торгуя редкими книгами, уговорил хозяина магазина открыть отдел театрального искусства русских художников. Раз в год он ездил в Париж и скупал у дилеров работы Ларионова, Гончаровой и Бакста. Работы этих художников Никита Дмитриевич купил позже у Малицкого, который, уйдя на пенсию, торговал книгами и картинами из своего дома в Нью-Йорке.
Среди известных торговцев в Нью-Йорке Лобанов называет Петра Павловича Третьякова, владельца галереи, находившейся неподалёку от Пятой авеню. Это была галерея русской живописи, где продавались в основном картины, написанные маслом. Но там появлялись и работы театральных художников, включая акварели.
Когда князь стал регулярно бывать в Париже и даже периодами жить там, он познакомился со многими торговцами. Среди тех, кого князь выделял, он вспоминает моего однофамильца, Гурвича Иссара Сауловича. С ним у супругов Лобановых сложились близкие отношения. Будучи холостяком, Гурвич каждое воскресенье отправлялся на чашку чая в семейство Александра Бенуа. И даже после смерти художника в 1960 году этот ритуал сохранялся. Благодаря Гурвичу, князь познакомился с семейством А.Н.Бенуа. Квартира Бенуа располагалась на улице Огюста Виту, в 15-м квартале Парижа, неподалёку от завода «Ситроен». Квартира была двухэтажная. Внизу – студия Бенуа, наверху спальня и столовая. На воскресные чаепития приходили С.Эрнст, Д.Бушен, И.Гурвич. Приходил и Лифарь, когда ему нужно было посмотреть эскизы. Обо всём этом князю рассказывала дочь художника Анна Александровна. Она показывала князю не только студию отца, но и его комнату на верхнем этаже, где он писал свои воспоминания, статьи. Там же, в кабинете, хранились его книги.
Сам Гурвич, у которого князь бывал часто, жил в мастерской приятеля-художника на улице Валь де Грае в 5-м квартале. У него было столько произведений искусства, что хозяин этого богатства сам не представлял себе, что именно у него есть. С 30-х годов до самой смерти в 1974 году Гурвич каждый день ходил на аукцион в «Саль Дрюо» и покупал работы русских художников. Стоили они тогда совсем недорого. Торговец был приятным в общении человеком, понимал психологию коллекционеров и цены у него были вполне приемлемые, особенно если вы ему нравились, лукаво подмечает Никита Дмитриевич. У Гурвича он купил эскизы А.Бенуа, Добужинского, К.Коровина, Чехонина и упомянутые уже силуэты Фёдора Толстого.