Он поднял трубку едва ли не на последнем гудке.
— Слушаю, — сказал веселым голосом.
На заднем плане послышался звон бокалов и женский смех.
— На чертовой бумажке настоящие адреса, или когда ты их писал, что-то в твоей голове снова переклинило? — зло поинтересовалась я, имея в виду его переменчивую натуру.
— А, это ты, — лениво протянул Третий, — я занят.
Мне пришлось проглотить грубость, хотя зубы заскрипели явственно.
— Ответь честно, — вздохнув, выдавила я.
— Да настоящие они, что тебе еще? — повысил голос Артем, а потом добавил: -
Говори быстрее.
— Ничего, — буркнула я, и вызов сбросила.
Казалось бы — нервничать не из-за чего, но в тот миг я почувствовала громадное напряжение, а еще — отчетливое желание убивать.
В доме по нужному адресу жила женщина, вполне годящаяся Первому в матери. Утром она спешила на троллейбус, а вечером неторопливо брела к дому, уныло глядя под ноги.
В один из вечеров я не выдержала — заявилась в гости. Чем такое поведение могло грозить — бог знает, но сидеть и смотреть, как ничего не происходит, я просто не могла.
Когда открылась дверь, я не дала возможности хоть что-то сказать. Нахмурилась и сурово доложила:
— Из военкомата.
Спасибо погоде — теплая куртка не позволяла рассмотреть — есть ли под ней форма. Впрочем, женщина даже не поинтересовалась ни удостоверением, ни званием, да и личностью в целом. Она вздохнула, скрестила руки на груди и устало спросила:
— Что еще вам надо?
— Предъявите документы, — нагло потеснив женщину, я протиснулась в прихожую.
Она растерялась и обернулась на стационарный телефон, стоящий на комоде поблизости.
— Я полицию сейчас вызову, — сказала неуверенно.
— Я сама полиция, — напирала я, не давая опомниться, — покажите список прописанных по этому адресу граждан.
Пока женщина хлопала глазами, я заметила фотографию в ажурной рамке — она стояла на полке рядом с комодом. На снимке молодой парень сидел на корточках в обнимку с высунувшей набок язык овчаркой. Сам мужчина улыбался залихватски — видны были и ямочки на щеках, и искрящиеся весельем глаза. Только у меня, от взгляда на фото, мороз по коже пошел. Разом заныли давно зажившие царапины, ушибы, укусы. Засосало под ложечкой от скрутившегося в животе страха. Я хорошо помнила, какой обманчивой может быть эта улыбка, и каким жестоким умеет быть обладатель этих веселых глаз.
На снимке без сомнения был Первый, только лет на пять-семь моложе, чем я помнила.
Пока я шарила глазами по другим фотографиям и пыталась справиться с накатившей паникой, женщина принесла паспорт и, пролистав книжку, сунула мне ее под нос.