— Успокойтесь все. — Кларк поднялась на ноги. — Она же извинилась. Мы должны дать ей еще шанс.
Беллами удивленно посмотрел на Кларк, ожидая всплеска негодования. В конце концов, это именно она должна винить Октавию больше всех. Но когда он снова взглянул на Кларк, единственное, что он почувствовал — это огромную благодарность.
— Нет. — голос Грэма был тверд. Он обвел взглядом круг собравшихся у костра, его глаза светились, но это явно было не отражение пламени. Он развернулся к Уэллсу, который все еще стоял рядом с Кларк. — Ты же сам говорил, что нужно поддерживать порядок, иначе здесь начнется ад.
— Хорошо, что ты тогда предлагаешь? — спросил Уэллс.
Грэм улыбнулся, и Беллами показалось, что кто-то вылил ушат ледяной воды прямо ему на спину. Когда Грэм отвлекся, он подошел к Октавии и обнял ее за плечи.
— Все будет хорошо. — прошептал Беллами ей.
— Сочувствую. — сказал Грэм, разворачиваясь к Беллами и Октавии. — Но у нас нет выбора. Она подвергала жизнь Талии риску. Мы не можем дать ей еще один шанс. Октавия должна умереть.
— Что?! — вскричал Беллами. — Ты в конец охренел?! — он посмотрел по сторонам, ожидая увидеть море взбунтовавшихся лиц, но лишь несколько человек были удивлены решением Грэма. Остальные дружно кивали.
Беллами прикрыл собой дрожащую Октавию. Он готов был к чертям собачьим сжечь эту чертову планету, если хоть кто-нибудь посмеет тронуть его сестру.
— Проголосуем? — Беллами кивнул подбородком в сторону Уэллса. — Ты тут у нас борец за демократию. Это вроде бы справедливо.
— Я не это имел в виду. — отрезал Уэллс. Черты его лица исказились от гнева. — Мы не будем голосовать за или против смерти человека.
— Нет? — Грэм приподнял бровь. — То есть это нормально для твоего отца, но не для нас?
Беллами поморщился и закрыл глаза, услышав звуки соглашения со стороны толпы. Это было именно то, что он никогда бы не сказал в этой ситуации, ну, разве что для того, чтобы причинить боль Уэллсу. Он никогда не предлагал убить кого-то.
— Совет не убивает людей ради забавы. — голос Уэллса дрожал от ярости. — Для того, чтобы не дать человечеству умереть в космосе требуются серьезные методы. Иногда слишком жестокие. — Уэллс затих. — Но у нас есть шанс все изменить.
— И что? — прорычал Грэм. — Вы просто дадите пять друг другу и скреститесь мизинцами, поклявшись больше не нарушать правил? — кто-то в толпе захихикал.
— Нет. — Уэллс покачал головой. — Ты прав. Должны быть наказания. — он сделал глубокий вдох. — Мы изгоним их из лагеря. — его голос был тверд, но когда он развернулся к Беллами, в его взгляде читалось странная смесь тоски и облегчения.