— Отпусти меня. — закричала она, вырываясь изо всей силы. Но Уэллс крепко держал ее, заставляя беспомощно смотреть, как огонь охватил меньше ста метров лазарета. Вся сторона палатки была в пламени. Пластиковый брезент на вершине таял, и дым процеживался из щели между передними заслонками.
— Отпусти! — она рыдала и извивалась, пытаясь вырваться.
Он просунул руку под нее и начал тащить ее назад.
— Нет. — закричала она, чувствуя, что звук рвет горло, начала бить его беспомощно кулаками. — Мне нужно вытащить ее. — она вонзила каблуки в траву, но Уэллс был сильнее, и она не смогла удержаться за землю. — Талия!
— Кларк, мне очень жаль. — прошептал Уэллс ей на ухо. Она поняла, что он плакал, но ей было все равно. — Ты умрешь, если пойдешь туда. Я не могу отпустить тебя.
Слово погибло, зажигая новый запас мощности, который взорвался через нее. Кларк стиснула зубы и рванула вперед, на мгновение вырываясь из владений Уэллса. Вся ее сущность была сведена к одному, к отчаянной мысли…Спасение единственной подруги, которую она оставила в космосе.
Она закричала, когда ее руку вывернули за спину.
— Отпусти меня. — в этот раз это было больше просьбой, чем приказом. — Я умоляю тебя. Отпусти меня.
— Я не могу. — сказал он, снова обнимая ее. Его голос дрожал. — Я не могу…
Сейчас поляна была пуста. Каждый бежал в лес, беря все материалы, которые смогли унести. Но никто не подумал о том, чтобы взять с собой хрупкую девушку, которая сейчас горела заживо всего в нескольких метрах от них.
— Помогите. — плакала Кларк, — Кто-то, пожалуйста, помогите. — но никто не ответил на ее крик, за исключением треска огня.
Пламя на вершине лазарета поднялось выше, стороны начали рушиться друг к другу, как будто огонь вдыхал палатку и все, что было внутри.
— Нет.
Что-то треснуло и из-за этого пламя взлетело еще выше. Кларк вскрикнула от ужаса, когда вся палатка рухнула в огонь, а затем медленно превратилась в пепел.
Все было кончено.
Когда она отошла от медицинского центра, Кларк почти чувствовала, как флакон пульсирует у нее в кармане, словно сердце в старой истории, которую Уэллс нашел в библиотеке несколько дней назад. Парень предлагал почитать ей, но она наотрез отказалась. Самое последнее, в чем она сейчас нуждалась — это предапокалипсическая литература. Кларк хватало сцен ужаса и в реальной жизни.
У флакона в кармане Кларк не могло биться сердце, она это знала. Все как раз было наоборот. Это зелье из токсичных наркотиков для того и создали, чтобы останавливать сердцебиение.
Когда Кларк вернулась домой, родителей не было там. Хотя они оба большую часть дня проводили в лаборатории, за последние несколько недель они удачно находили оправдания, когда уходили, перед тем, как Кларк возвращалась с учебы, и редко возвращались обратно, перед тем как она уже ушла спать. Это было, вероятно, к лучшему. Как только Лилли стало хуже, Кларк не смогла смотреть на родителей без прилива ярости. Она знала, что она была справедливой…Если бы кто-то протестовал, вице-канцлер казнил бы ее родителей, а Кларк посадили бы в тюрьму в течение нескольких дней. Но от этого было не легче, она не могла посмотреть им в глаза.